– Эх, князь! – простонал старый хан, с трудом держась в седле. – Я более похож на лист, гонимый ветром. Я бы и рад помочь Мстиславу Удатному, но воины мои больше не слушаются меня. Ужас перед мунгалами полонил их сердца!
Черниговские князья стали спешно собираться на битву с татарами.
Мстислав Святославич решил, что Судьба наказала Мстислава Удатного за его гордыню – разбить татарскую орду с наскока галицкий князь не сумел. Более того, все русские дружины, пошедшие за Мстиславом Удатным, оказались в тяжелейшем положении, ибо татары атаковали их на марше, лишив возможности построиться для битвы.
«Я выручу Мстислава Удатного и прочие русские полки, – размышлял Мстислав Святославич, полагая, что наконец-то пробил его час. – Черниговцы под моим началом опрокинут татар, уже торжествующих победу. И все почести от этого успеха достанутся не Мстиславу Удатному, а мне! Когда я вернусь победителем, великий князь простит мне мое самоуправство».
Черниговская рать перешла на левый берег Калки сразу после полудня. Мстислав Святославич построил полки по старинке: пехота в центре, конница на флангах. В таком порядке черниговцы стали подниматься на гряду холмов, но так и не добрались до гребня возвышенности. Им навстречу хлынули разбитые татарами пешие галицко-волынские полки, а также пешие смоляне и лучане. Поток бегущих ратников рассек боевое построение черниговцев на несколько частей, смешал их конные дружины.
Мстислав Святославич носился на коне вдоль рассеянных шеренг своего войска, бранился и хлестал плетью бегущих волынян, смолян и галичан. Черниговские воеводы пытались останавливать разрозненные толпы ратников, объятых смятением и паникой, но все было тщетно.
Сразу же вслед за бегущими русскими ратниками появились конные татарские отряды, идущие широким фронтом. Не давая возможности черниговцам восстановить боевые ряды, татары с ходу перешли в наступление. Битва развернулась на склонах холмов. Татары, наступая сверху, сразу смяли черниговские полки, стремительно тесня их вниз, в узкую речную долину. Изяслав Сновский оказался во вражеском окружении с горсткой гридней. Он храбро отбивался и пал, пробитый множеством стрел. Под Мстиславом Рыльским оступился конь, князь вылетел из седла и был насмерть затоптан лошадиными копытами.
В речной долине на широком зеленом лугу черниговцам удалось сплотиться и остановить наступление татар. Накал сражения все возрастал, убитые так и падали с обеих сторон, вокруг валялось много покалеченных татарских лошадей. Татарские лучники непрерывно обстреливали черниговцев со склонов возвышенности.
Мстислав Святославич торжествующе расхохотался, разрубив голову татарскому военачальнику. Он двинул коня вперед и сделал очередной замах, намереваясь обрушить свой длинный меч на мунгала в черных доспехах, который метил в него копьем. В этот миг татарская стрела пробила горло черниговскому князю. Ощутив удар, Мстислав Святославич не сразу понял, что произошло. У него вдруг перехватило дыхание и стало солоно от крови во рту, меч выпал из его руки. Падая с коня, Мстислав Святославич еще явственно слышал шум битвы и встревоженные крики своих дружинников. Упав на истоптанную, забрызганную кровью траву, он странным образом почему-то перестал чувствовать свое тело, свет померк в его глазах. Наступили темнота и тишина.
Глава восьмая
«Разлетелись соколы!..»
Смерть Мстислава Святославича внесла смятение в ряды черниговцев. Всеволоду Мстиславичу еще какое-то время удавалось поддерживать стойкость ратников, татары даже подались назад, понеся большие потери. В это самое время другой татарский отряд, совершая фланговый маневр в обход холмистой гряды, ударил в спину черниговцам. Всеволод Мстиславич врубился в самую гущу татар, ведя за собой отцовскую дружину. В яростной кровавой сече полегло много черниговских бояр, русичи и татары грудью напирали друг на друга. Когда пал Всеволод Мстиславич, татары стали одолевать. Черниговцы, сломав боевые порядки, стали отступать к Калке. Битва еще продолжалась на мелководье у бродов, когда сзади на татар ударил соединенный галицко-смоленский полк, стремительно скатившийся с косогора в долину.
Галичане и смоляне остервенело рубили мечущихся татар, понимая, что на них самих вот-вот обрушатся главные силы Джебэ и Субудая. Подошедшая к Калке дружина Михаила Всеволодовича с тем же остервенением набросилась на татар, прижимая их к реке. Вскоре из-за холмистой гряды вынырнули конные полки курян, волынян и лучан – измотанные и поредевшие. Татары разбегались кто куда, укрываясь в оврагах, уносясь обратно в степь.