Михаил Сергеевич Бабушкин вспомнил, как на «Смоленске» товарищи подшучивали над его проектом: построить гостиницу на Земле Франца-Иосифа и возить туристов к Северному полюсу на самолетах.
— Меня называли прожектером, а мой план фантастическим, — засмеялся Бабушкин.
— А теперь как бы отнеслись к нему? — спросил я.
— Ближайшие месяцы покажут, далек ли он был от реальности, — серьезно сказал летчик. — Давно имеется проект научной экспедиции к Северному полюсу, предложенный Владимиром Юльевичем Визе. После смерти Фритьофа Нансена Визе стал главным поборником этой идеи. Существует еще и план Арефия Ивановича Минеева — бывшего начальника острова Врангеля… Конечно, Северный полюс будет завоеван с воздуха, времена пеших походов миновали…
Горячим сторонником плана завоевания центральной Арктики средствами авиации был Водопьянов. Все дни плавания из бухты Провидения во Владивосток летчик писал большую книгу. Пожалуй, никто не знал ее содержания; лишь догадывались, что действие происходит в Арктике, и главные персонажи — летчики. Это был первый литературный опыт Водопьянова; рождалась его «Мечта пилота», мечта «летчика Бесфамильного» о завоевании Северного полюса.
— Теперь готовится экспедиция, которую хочется назвать великой, — продолжал Михаил Сергеевич. — Из наших мечтаний, казавшихся фантастическими, из наивных и несовершенных проектов родился грандиозный план покорения полюса. В феврале мы летим.
— Как думаете, если объявить запись желающих участвовать в вашей экспедиции, многие отзовутся? — спросил я.
Бабушкин испуганно замахал руками:
— Забыли вы, что творилось в управлении полярных станций после возвращения челюскинцев?! Да только на мое имя пришло с полтысячи писем от желающих ехать в Арктику…
Челюскинская эпопея и героические рейсы летчиков над полярными льдами и тундрой запечатлелись в сердцах советских людей. Никогда еще печать не уделяла столько внимания далекому Северу. Арктические события покорили воображение молодежи. В этих краях каждый день дарит новыми приключениями. Там раскрываются лучшие человеческие качества: преданность долгу, самоотверженность, предприимчивость, смелость, чувство товарищества. Вот где можно проявить свои способности и энергию! Многих потянуло в «страну торосов и айсбергов». Уезжающим счастливцам завидовали. Возле здания на улице Степана Разина, где принимали на работу в Арктику, постоянно толпились юноши и девушки, иногда и подростки-старшеклассники. Они настойчиво добивались, чтобы их отправили «как можно севернее». Происходили юмористические и трогательные сценки:
— Прошу отправить меня на остров Диксон, или… куда хотите, — с надеждой в голубых глазах почтительно обращается вихрастый худенький юноша к человеку в морской куртке.
— Сколько вам лет?
— Шестнадцать… скоро будет, через пять месяцев пойдет семнадцатый.
— То есть, пока что полных пятнадцать? Подождите, милый, годика три-четыре… Следующий!
— Мне ровно восемнадцать, я окончила десятилетку, знаю английский язык, согласна на любую работу, — бойко докладывает миловидная девушка с пышными русыми косами.
— У вас есть специальность?
— Н-нет… но я умею кое-что делать: могу заведыватъ библиотекой, заниматься с детишками, могу сварить обед, починить белье, постирать… Прошу вас, не отказывайте! Арктика стала моей мечтой.
— Нам нужны люди, имеющие специальность. Просто, по-человечески, советую вам продолжать образование. Но если вы так стремитесь в Арктику, то зайдите дней через пять: быть может, откроется вакансия в детском интернате на Чукотке…
Всем существом своим стремился на далекий Север и Вася Локтев — молодой оператор московской радиостанции «Главзолота». Вот ему бы очутиться на мысе Шмидта или — еще лучше — на острове Генриетты, — узнали бы Васю! Он бы себя показал!.. Воображение рисовало ему соблазнительные картины: ночью, в неистовую пургу, он принимает радиограмму от геологической партии с просьбой о помощи. Вася надевает кухлянку, меховую шапку-ушанку и выбирается из палатки… Но здесь неожиданная догадка прервала его мечты: ведь там, за Калужской заставой, все было, как в настоящем арктическом лагере! Палатка, ветряк, радиостанция, метеобудка… Четыре человека жили, словно на острове. Что же они могли делать под Москвой? Не тренировались ли к арктической экспедиции?