Сам того не подозревая, молодой радист был близок к раскрытию секрета четырех полярников. Персонал дрейфующей станции «Северный полюс» готовился к жизни на пловучей льдине, и это была генеральная репетиция.
Снежные холмики подмосковного поля, конечно, мало напоминали грозные торосы. Под ногами была твердая почва, а не дрейфующий ледяной остров. Температура воздуха тоже не соответствовала условиям центральной Арктики. Но бытовая обстановка в «полярном лагере» за окраинами столицы приближалась к той, которая ждала четверку в недалеком будущем. Они прошли здесь полезную тренировку.
— Эта репетиция показала мам, насколько правилен подбор обмундирования, хорошо ли мы умеем готовить пищу, сохраняет ли палатка тепло, как действуют научные приборы. Мы проверили свое снаряжение, работу ветродвигателя и радиостанции. Переговаривались из палатки с любителями Казани, Харькова, Одессы и Тбилиси; те и не подозревали, что беседуют с будущей станцией «УПОЛ».
Так рассказывал мне Папанин в морозную декабрьскую ночь. Крупные хлопья снега спускались на безлюдную улицу. Мой спутник говорил о будущей экспедиции:
— Надо раскрыть тайны центральной Арктики! Честь этих открытий будет принадлежать Советскому Союзу, и наша страна использует их для нормального плавания по Северному морскому пути, для трансарктических воздушных линий недалекого будущего. Авиация намного приблизила полярные и приполярные области к центрам страны. На Крайнем Севере, на побережье и на островах Арктики загораются огни новых индустриальных строек. По морям великой водной магистрали скоро будут плавать сотни кораблей с сибирским лесом, арктическим топливом, каменной солью, ценными ископаемыми, пушниной, рыбой…
Минувшим летом ледокольный пароход «Русанов» ходил к восемьдесят второй параллели. На острове Рудольфа — самом северном в архипелаге Франца-Иосифа — возникла главная база воздушной экспедиции к Северному полюсу. На пустынном берегу выстроили два больших дома, радиостанцию, радиомаяк и гараж. Двадцать четыре человека остались там зимовать. Они подготовили тракторы и вездеходы, доставленные «Русановым», пустили электростанцию, оборудовали аэродром и склады горючего.
— Теперь вам осталось недолго ждать, недель пять-шесть, — сказал Папанин и вдруг заторопился: — Мне пора, завтра — уйма дел: проверка оружия, испытание запасных приборов и фотоаппаратов…
— Последний вопрос: вы будете держать радиосвязь только с островом Рудольфа?
— Об этом спросите у Кренкеля.
— Он в Москве?
— Да, тут неподалеку и живет. Где это онегинская Татьяна останавливалась в Москве? «У Харитонья в переулке»? Вот в этом самом переулке «у Харитонья» — его квартира.
Кренкель рассказал мне подробности «генеральной репетиции» под Москвой;
— Мы убедились, что готовы к жизни на льдине. Понятно, у Калужского шоссе и при самой пылкой фантазии не вообразишь, что ты на полюсе… Но мы проверили снаряжение, свои кулинарные способности, достоинства и недостатки палатки, керосиновые горелки. Оборудование, приборы, концентраты, словом все, что дает нам страна для жизни и работы на льдине, изготовлено безупречно.
— А радиостанция?
— Вполне надежная. У нас два комплекта приемо-передаточных аппаратов. Один из них — маломощный, требующий не больше энергии, чем настольная электрическая лампочка. Аппараты почти герметичны, и колебания температуры на них не отразятся. Уверенная связь с землей — буквально вопрос жизни нашей четверки. Допустим, мы не в состоянии передать свое местоположение, астрономически вычисленное Федоровым; ведь обнаружить в океане нашу плавающую льдину, не зная ее координат, все равно, что найти иголку в стоге сена.
— С кем будете держать связь?
— Постоянно — с островом Рудольфа. Через него с Диксоном, с Москвой. Ну, а в часы досуга надеюсь связаться с радиолюбителями всех частей света… Чертовски хочется, чтобы скорее миновали эти последние недели. А там — вылет!..
Арктический радист тосковал по Северу. Почти половина его сознательной жизни прошла за Полярным кругом. Он дважды зимовал на Новой Земле, плавал на гидрографическом судне «Таймыр» в Белом и Карском морях, строил самую северную в мире радиостанцию на острове Гуккера, летал на дирижабле к Земле Франца-Иосифа, участвовал в исторических походах «Сибирякова» и «Челюскина», а совсем недавно вернулся с Северной Земли, где вдвоем с механиком провел долгие месяцы.