Все было подготовлено для длительного существования в центральном Полярном бассейне.
Шестого июня воздушная эскадра вылетела обратно. Началась самостоятельная жизнь на льдине четверки полярников.
Ветры и течения гнали пловучий остров по Северному ледовитому океану. Проходили недели и месяцы дрейфа…
IV
Хмурые облака лениво ползут над крышами домов. Сыплет мокрый снег, тающий на лету. Сыро, слякотно. Неприветлив ленинградский февраль.
В ночном небе отражается зарево огней. Яркие лучи прожекторов выхватывают фигуры людей на льду. Они протянулись двумя длинными цепочками к кораблю, стоящему у припая. Над Финским заливом гремят марши. Военные оркестры заглушают ровное постукивание корабельных лебедок и кранов, голоса команды. Идет погрузка топлива. По живому конвейеру перелетают к бункерам трехпудовые корзины и мешки с углем. «Веселее, друзья, — дорога каждая минута!». К рассвету бункера ледокола «Ермак» должны быть наполнены. Так обещали моряки-балтийцы. Все они, как на подбор: молодые, сильные, рослые.
«Ермаку» предстоит далекий путь на Север, в Гренландское море. Старейший ледовой корабль — «дедушка русского ледокольного флота» небывало рано открывает в этом году навигацию в Финском заливе. На десятки миль от берега до берега залив скован сплошным льдом. «Ермак» взломает белые поля и проложит себе дорогу к чистой воде.
Владимир Иванович Воронин, капитан ледокола, крупным шагом расхаживает по мостику, пощипывая русые усы и бросая одобрительные взгляды: «Славно работают военные моряки, славно!» Еще час-полтора, и «Ермак» будет готов к дальнему плаванию.
Скоро год, как в Москве провожали воздушную экспедицию на Северный полюс. В мае начался дрейф ледовой научной станции, теперь — февраль. Дрейфующая льдина прошла за эти месяцы огромный путь. По прямой он превышает две тысячи километров; но ветры и течения заставляли ледовое поле совершать замысловатые петли и зигзаги. Движение научной станции к югу рисуется на карте центральной Арктики извилистой ленточкой; общее протяжение пути — более двух с половиной тысяч километров. Дрейф вынес четверку полярников в широкий пролив между Гренландией и Шпицбергеном, в Гренландское море. Туда и держит путь «Ермак». Но почему так торопятся Владимир Иванович Воронин, академик Отто Юльевич Шмидт, все сто пятьдесят советских людей на борту корабля?
Льдина долго исправно «везла» четверку полярников на юг, не вызывая сомнений в своей надежности. Правда, в жизнь полярников не раз врывались тревоги. Временами скорость дрейфа превышала два километра в час, а однажды льдина за сутки прошла сорок три километра. Чем дальше к югу, тем больше возрастала скорость. В начале ноября возникло опасение, что к появлению солнца станция окажется в районе сильно разреженного льда. В Москве родился план — вывезти полярников на самолете, но они запротестовали: спешить не к чему, никакая опасность им пока не угрожает, все идет хорошо.
Во время многомесячной ночи они часто ощущали сильные толчки, как во время землетрясения. Глухой гул прерывал их сон; полярники приподнимались на койках, вслушивались минуту-другую и снова засыпали; тревожные звуки и толчки стали привычными. Над льдиной проносились ураганы, снежные штормы заметали палатку по самую крышу. Порою термометры в метеорологической будке показывали ниже сорока четырех градусов, но бывали и очень теплые дни, когда снежный покров льдины превращался в вязкую жижу.
В декабре задули сильные ветры. Станцию понесло к Северо-восточному мысу Гренландии, льдине угрожало столкновение со скалами… Папанин писал в дневнике:
«Мы уверены в благополучном исходе нашей экспедиции. Впрочем, если останется хотя бы один из нас, то он сумеет доставить на материк результаты наших трудов. На Родину попадут все собранные нами материалы — плоды полугодовой работы. Важнейшее мы уже передали в Москву…»
В любую минуту могло начаться катастрофическое сжатие льдов. Подле палатки стояли наготове нарты с аварийным имуществом.
Двадцать второго декабря дрейфующая льдина пересекла границу Северного Ледовитого океана и вошла в атлантические воды. Опасность встречи с Северо-восточным мысом миновала. Станция «Северный полюс» быстро спускалась в южные широты. Неожиданное ускорение дрейфа вызвало беспокойство в Москве. Десятого января из Мурманска на разведку южной кромки арктических льдов вышел зверобойный бот «Мурманец».