В кают-компанию вошел немолодой пилот с фигурой репинского запорожца. Ляпидевский, Доронин, Водопьянов и Святогоров окружили старого знакомого: «Где «черный» Иванов? Что делает Мауна? Где Илья Павлович?»
Передав Изакову пакеты для редакции, я побежал искать Новицкого и кинооператора «Челюскина» Шафрана. Их можно было найти либо в фотолаборатории петропавловской газеты, либо в местной кооперативной фотографии с яркой вывеской: «Ателье».
Лаборатория помещалась в мезонине, куда вела расшатанная винтовая лестница. Поднимаясь, я услышал журчание Новицкого: «Я ему и говорю, а он мне… Тут я заявляю…»
— Петр Карлович, снимки готовы? — крикнул я. — Самолет уходит!
— Всякому овощу — свое время, голуба, — наставительно отрезал Новицкий и опять обратился к Шафрану: — Спору нет, медвежатина штука вкусная, но в больших дозах…
— Самолет уйдет без ваших снимков, Петр Карлович! — простонал я. — Где негативы?
— Мокнут, — невозмутимо ответил фотограф, погружая толстый палец в ванночку с мутной жидкостью. Затем, показывая на деревяшку, с которой свисали ленты, пояснил: — А эти вот — сохнут.
— Предупреждаю, что самолет улетит, и снимки останутся при вас. Читатель увидит их в лучшем случае через месяц.
— Верно, голуба! — вдруг заторопился Новицкий. — Аркадий, где спирт? Чего мы канителимся?
Шафран протянул бутылку:
— Мои снимки высохли, сейчас буду упаковывать.
— А я? А мои? Это, голуба, не по-товарищески!
Я нетерпеливо тороплю фотографов и, наконец, вырывая из рук Новицкого пакет, скатываюсь по закруглениям лестницы. Вот и крыльцо. Где кратчайший путь? До берега с полкилометра, но «летающая лодка» — на той стороне бухты. Будет ли катер, чтобы переправиться? Во весь дух бегу по центральной улице… Неужели самолет уйдет минута в минуту, как сказал остроглазый штурман? Только задержка может спасти положение. Нельзя же оставить редакцию без таких снимков!..
Портовые строения скрывают уголок бухты, где стоит «летающая лодка». Улица поднимается в гору, бежать тяжело, а неумолимое время продолжает отсчитывать секунды: до старта остается только пять-шесть минут. Обегаю длинное здание портового оклада. Кончено! Я опоздал: ясно слышен гул моторов, работающих на малых оборотах. «Летающая лодка» удаляется от берега к центру бухты, на старт…
В сотне метров вижу катерок, возле него — трое людей. Сжимая драгоценный пакет, мчусь по каменистому берегу, хватаю за рукав бородача в клеенчатом плаще:
— Выручайте! Важные материалы… в Москву… для газеты «Правда»… Надо передать их на самолет…
Словно не понимая моей взволнованной речи, люди молча переглядываются.
— Однако, айдате! — неожиданно откликается бородач.
Подросток лет пятнадцати с кошачьей ловкостью прыгает на нос катера. Другой, упираясь ногами в податливую прибрежную гальку, сталкивает судно с мели.
— Садись, не мешкай, однако, — зовет меня мрачный дядя в плаще и кивает подростку: — Запускай!
«Летающая лодка» уже отошла за милю и разворачивается. Еще бы пять минуток! Возможно, нас заметят…
Чернобородый оттолкнулся багром, катер описал полукруг и побежал, набирая ход. И тут я с ужасом увидел, а еще явственнее услышал, как бешено закрутились винты гидроплана. «С-55» пошел на взлет. С отчаянием наблюдал я за маневрами «летающей лодки». Сейчас она оторвется… Как мог я под конец испортить корреспондентскую работу двух напряженных месяцев!..
Что за чудо?! Моторы заглохли. Из люка «летающей лодки» высовывается по пояс чья-то фигура, вероятно — механика. Он пробирается к мотору, хлопочет возле него и внезапно, как театральный Мефистофель, проваливается в люк. Самолет снова разворачивается на старт.
Нет, теперь не упустим! Бородач сам взялся за руль и ведет катер наперерез гидроплану. Правильный маневр! Летчик, понятно, не пойдет на взлет, пока на пути маячит неожиданное препятствие. Подросток, вскочив на скамеечку, усердно машет флагом. Остается с четверть километра… Нас заметили. Винты замедляют бешеный бег. «Летающая лодка» мерно покачивается на волнах. Не убавляя скорость, человек в плаще ведет катер прямо навстречу гидроплану.
— Ку-уда, че-е-ерти-и-и! — орет в рупор борт-механик. — Сво-ра-чива-а-ай!
Катер резко меняет курс и малым ходом идет параллельно стартовой линии.
— Стой! Разобьете гондолу!.. — слышен резкий оклик, подкрепленный ругательством.
Узнаю голос остроглазого штурмана: