— По какому поводу иск? — спросил я.
— Как?! Возвращение парохода наносит мне личный ущерб! — заговорил старец, стуча костяшками пальцев по столу. — Компания должна отвечать! Может быть, из-за этого опоздания я терплю убыток в пятнадцать тысяч долларов?! Это — деловой ущерб. А моральный? Я думаю, он стоит, по меньшей мере, еще пять тысяч…
Халлер с полной серьезностью сыпал примерами из судебной практики, когда приговор обязывал транспортные компании платить компенсацию пассажирам.
— Такое дело, конечно, может протянуться несколько лет. Компания выпустит своих болтунов-адвокатов, а мы своих. И будьте уверены: денежки мы из нее вытянем, вытянем! — хихикал старый сутяга.
Мы с Верноном уклонились от заманчивой перспективы, нарисованной Халлером. Брызжа слюной, соблазнитель ушел искать более покладистых компаньонов. Радист принес ответ из Сиэттля; мистер Уилсон обнадеживал: «Пилот первоклассного самолета готов стартовать утром…»
На рассвете «Баранов» подошел к причалу сиэттльского порта. Первым, кого я разглядел на берегу, был, разумеется, «старый друг» Уильям-Владислав. Он усердно размахивал шляпой, а лицо его поочередно выражало то бурную радость, вызванную нашей встречей, то трогательное сочувствие по поводу неудачного плавания. Он разводил руками, подпрыгивал и тыкал пальцем в стоявшего подле него гиганта в морской фуражке. Эта немая картина должна была, очевидно, демонстрировать мне предстоящий полет на Аляску.
— Стимшип зламал пропеллер, ай-ай-ай! Верн сори, бардзо жалуе, — суетился «коммерческий представитель», выражая сожаление об аварии парохода.
— Кюртцер! — прогудел гигант в морской фуражке, сунув лопатообразную руку. Это был пилот одномоторного пятиместного гидроплана «Кертис-Райт». Проведав, что самолету скоро пойдет второй десяток лет, остальные пассажиры дружно утратили аппетит к воздушному путешествию.
Кюртцерский «гидропорт» располагался в крошечной бухточке. На волнах чуть покачивался видавший виды самолет канареечного цвета на поплавках. Пилот пошептался с механиком и, пытаясь выдавить любезную улыбку, пригласил нас с Верноном в кабину. До старта рейсового «Локхида» из Джюно оставалось двадцать шесть часов.
— Вы гарантируете, что мы прилетим в Джюно раньше завтрашнего полудня? — спросил я Кюртцера.
— Доставлю вас туда сегодня вечером, — заверил владелец «Кертиса». — Если опоздаем к старту самолета на Фербэнкс, вы не платите мне денег.
Неустойчивый «Кертис-Райт» мучительно долго выруливал на старт. Старый гидроплан бежал по заливу, раскачиваясь, как переложивший ночной гуляка, и упрямо не желал подняться. Кюртцер, тревожно косясь на механика, раскачивал штурвал, но самолет клевал носом и не отрывался от воды. Он бежал прямо на голландский торговый пароход. У Вернона вытянулось лицо, глаза замигали, точно в них ударил яркий луч прожектора… Гидроплан еще раз клюнул, кланяясь голландцу, и неожиданно подскочил в воздух.
Я перегнулся через плечо пилота, интересуясь компасным курсом. На приборной доске зияло до десятка отверстий; приборов было куда меньше, чем гнезд, в которых им положено находиться. Вероятно, «в минуту жизни трудную» Кюртцер по возможности облегчал свою машину. Не уцелел даже компас.
— Как же мы полетим без компаса? — закричал я в ухо пилоту, но тот молча передернул плечами.
— Вот карта, у нас есть очень хорошая карта, — указал механик на грязный, потрепанный свиток, валявшийся у него в ногах. — Компас не обязателен. Мы полетим низко, чтобы не потерять ориентировку, если вдруг появятся облака.
«Первоклассный самолет», о котором сообщал президент Уилсон, оказался старой рухлядью пилота-частника. Единственным положительным качеством канареечного гидроплана было то, что он не падал в воду и как-никак передвигался в желаемом направлении со скоростью полутораста километров в час. Едва только на курсе намечались облачки, Кюртцер круто снижался; больше всего он опасался заблудиться.
Бесчисленные островки, покрытые густым хвойным лесом, пробегали внизу. Пароходы, катеры, рыбачьи шхуны плыли под нами, оставляя пенный след на синевато-серой поверхности Тихого океана. Справа, на канадском берегу, показалось маленькое селение. Дома на сваях были разбросаны вдоль залива. У берега выдавался длинный деревянный причал. Кюртцер осторожно посадил машину в бухте и подрулил к причалу. Это был поселок Аллерт-Бей. Гидроплан прибыл в Канаду.