Как и ожидалось, дядя больше не мог притворяться спящим, не после такого бесстыжего шантажа. Выругавшись, он сел на постели и смачно зевнул. Рассказы о его приключениях быстро разносятся по столице. Бабушка живет в провинции и новостей не получает, и Кентий на многое пойдет, чтобы она оставалась в неведении.
— Что тебе надо, шантажистка? Я и так делаю все, о чем ты просишь, — пробурчал он, свесив ноги с кровати, и дал знак слуге принести кофе. — Папочка отбыл сражаться за короля, а ты задумала пакость? — Почесав ногу под полосатой пижамой, вздохнул.
— Я собираюсь участвовать в весенних скачках и надеюсь на твою помощь.
— Теперь понятно, почему ты начала с шантажа. Ты сошла с ума!
Дядя ругался, гневно вышагивал по комнате, шаркая тапочками, но во всем этом была доля притворства. Однажды он и сам участвовал в весенних скачках, поэтому втайне одобрял мои намерения. Сопротивлялся он только потому, что не хотел навлекать на себя гнев брата, да и остальных членов семьи тоже.
— Ты проиграешь, Александра. Более того, ты погибнешь.
— Я лучшая наездница Виалии.
— Ты никогда в жизни не ездила по магической петле Абиньона. Ее не сравнить с ипподромом Виалии. Маги меняют направление трассы, создают внезапные препятствия, головокружительные иллюзии, пугают лошадей, сталкивают наездников. Это не место для…
— Для леди?
— Для человека в здравом уме.
— Значит, для нас с тобой это место в самый раз.
— Ты проиграешь, Александра.
— Я к этому готова. Ничто так не развращает, как легкий успех. Ничто так не стимулирует, как проигрыш. Я проиграю, но узнаю, что такое петля, а потом вернусь на следующий год и выиграю.
— Иногда мне кажется, что ты моя дочь, а не Отто.
— Спасибо.
— Это не комплимент.
— Ты мой самый любимый дядя.
— Я твой единственный дядя.
— От этого я люблю тебя еще больше. Ты побывал на петле и ты маг, поэтому сможешь создать для меня тренировочную трассу или хотя бы пару магических барьеров.
Кентий фыркал, ругался, но загорелся идеей. Распахнув окно, он выглянул в сад в поисках вдохновения.
— Барьеры сделаем вон там, у ограды… срубим деревья в конце сада, и я сделаю иллюзорные арки. В прошлом году маги подсунули участникам жуткую пакость — на последнем участке поставили горящие арки, и никто, кроме Фредерика, не смог их преодолеть. Лошади разбежались во все стороны.
— Фредерик? Ты знаком с победителем скачек? С преступником, знаменитым вором?
— Нет, что ты, конечно же не знаком! — отмахнулся дядя, слишком быстро отворачиваясь.
Вот с такими приятелями водится мой близкий и самый любимый родственник.
— И какой он, Фредерик Сарель, с которым ты не знаком?
— Ужасный. Да, определенно, ужасный человек, — неубедительно промямлил дядя. Нашего с отцом сарказма он не понимал и не разделял.
— Такой же ужасный, как ты?
— Во много раз ужаснее! — Кентий вздохнул. — Александра, не будь наивной. Такая репутация, как у Фредерика, из ничего не появляется. Держись от него подальше, ладно?
— А я, наоборот, надеюсь подойти к нему очень близко, — задорно улыбнулась я. — О-о-очень близко. Прямо впритык. — Дождавшись встревоженного взгляда дяди, я продолжила: — Как прошлый чемпион, именно он наградит меня кубком Первой наездницы семи королевств!
— Твоей наглости нет предела, девочка моя.
— В этом я похожа на тебя. — Обняв Кентия за шею, я звучно чмокнула его в щеку. — Ты самый лучший дядя.
— Который позволяет тебе рисковать жизнью?
— Именно.
Дело не в наглости, а в веселом оптимизме. Шансы, что мне удастся выиграть в этот раз, почти ноль, но жизнь намного приятней, если идти по ней с задорной улыбкой.
Так я переехала к дяде, и наши совместные тренировки отвлекли меня от волнений об отце, а Кентия — от гулянок и неприятностей. Честными магические скачки не назовешь, потому что условия участия у всех разные, и все зависит от твоего везения. Кому-то достаются горящие иллюзорные арки, кому-то водяная стена, кому-то — ступенчатая пропасть. Кентий создал для меня примеры препятствий, чтобы я приучила лошадь к головокружительному сиянию магии, но предупредил, что уровень его дара во много раз ниже, чем членов гильдии, заправляющей весенними скачками.