Уже очень поздно, а тебя все нет. Я уже почти засыпаю, но слышу твои шаги и выхожу из спальни. Я очень недовольна тобой, поэтому не говорю ни слова.
А ты тоже молчишь. Ты сидишь за столом. Ты начинаешь есть жаркое. Оно недостаточно просолено. Ты говоришь мне, что повариху нужно уволить. Я тебе ничего не отвечаю и поворачиваюсь, чтобы уйти в спальню.
Ты приказываешь мне остановиться. Ты начинаешь кричать. А потом подходишь ко мне и сильно бьешь по лицу.
Я видела в окно, точно так же ты бьешь молодых солдатиков, когда они делают что-то не так. У них разбиты губы, лица в крови, но они стоят и смотрят на тебя, а ты кричишь и продолжаешь бить. Так же, как меня сейчас.
Я падаю на кухонный пол. Ты наклоняешься, хватаешь меня за волосы – за самое дорогое, что у меня есть. Ты называешь меня грязной потаскухой. Ты говоришь, что я не стою и пяти марок. Мне ужасно больно. Я вижу на твоих руках кровь. Свою кровь. А в твоих глазах – бешеную ярость.
Ты уходишь в спальню, а у меня нет сил подняться. Я плачу от боли и своего бессилия. Я думала, что навсегда ушла из прокуренного, грязного прошлого, а сейчас лежу на кухне избитая и униженная.
Уже утро. Я всю ночь провела на полу. Ты подходишь ко мне и помогаешь встать. Начинаешь целовать в заплаканные глаза. Я смотрю на свое отражение в зеркале и не узнаю себя. Такой страшной я не была никогда. Ты обещаешь, что больше этого не произойдет.
Я верю тебе.
Но этот кошмар повторяется все чаще. Ты позволяешь себе невыносимо грубые вещи.
Я терплю.
Я – сильная.
Мне это важно.
Я самая красивая.
Я самая красивая.
Мои локоны самые белокурые.
А новые платья, которые ты продолжаешь дарить мне, лишь подчеркивают стройность моей фигуры.
Я боюсь тебя - и боюсь остаться без тебя. Причем последнее – страшнее. Я покорно делаю все, что ты говоришь, но это не помогает.
На моих руках появляются шрамы.
Ты приходишь грустный. Почему-то сегодня ты спокоен и холоден как никогда. Ты смотришь на меня. От этого твоего взгляда меня впервые в жизни наполняет невыразимая нежность. Я обнимаю тебя. Ты рассеяно гладишь меня по волосам. Ты молчишь. «Я здесь, милый!» - говорю я.
Я здесь.
Ты достаешь револьвер.
Если ты владеешь чем-то самым красивым, то неизбежно приходит момент это уничтожить. Иначе ты рискуешь увидеть, как твое сокровище становится чужим.
Убить, чтобы сохранить. Так дети делают гербарии, засушивая цветы между страницами книг.
Я стала той пулей, что была пущена ей в сердце. Я почти ничего не испортила. Всего лишь маленькое отверстие. Ведь красивую женщину нужно убивать только так. На худой конец - травить. Но ведь это так пошло. Главное – оставить нетронутой внешность.
Я стала именно этой пулей. Потому что я красива. Как она. Я - само совершенство.
Я - само совершенство.
Я была создана специально для этого. Мне посчастливилось выполнить свою высокую миссию. Не то, что ей. И моим сестренкам.
Они были пущены в стены и в русских солдат, ворвавшихся в дом двумя минутами позже.
Я закончила свой путь в этом сердце – сначала теплом, а потом остывшем и молчаливом.
И мне одиноко.
Очень.
Еще я чувствую чуть ниже какое-то движение. Интересно, что это и как долго оно еще будет вот так жалобно пульсировать…
Ждать.
Что ты делаешь, когда уходишь?
Рассеиваешься?
С. Беккет
(звонок в дверь, голос за сценой)
….простите, нет. Да, мы знакомы, но я давно не встречала его. Я в последнее время не интересуюсь делами моего отца.
(телефонный звонок) Всего самого наилучшего – мне звонят.
Телефон настойчиво звонит. Героиня не снимает трубку. Когда телефон перестает звонить – она снимает трубку.
Черт побери, зачем я пошла открывать дверь? Как можно быть такой дурой!
Ведь я знаю – у тебя есть ключи! И даже если бы это был ты - ты всегда открываешь сам! С тех пор, как я попросила, чтобы ты приходил сюда, как хозяин этого дома.
Я как мороженое таю, когда слышу, как твой ключ проворачивается в замке.(напевает)