– Ничего особенного. Всё указывает на одного и того же подозреваемого. Думаю что мистер Эванс отправится к нему сегодня. – робко пояснила, ступая в ногу со знакомым.
Он только фыркнул на моё заявление и продолжил вести меня в сторону моего дома. Однако вскоре наше внимание привлёк скрипучий голос, визжащий на пороге покойной. Ошибиться, по поводу того, кому тот принадлежал, было невозможно:
«Миссис Хилтон» – слегка закатила я глаза.
Женщина сжимала в руках знакомую мне собачонку и обращалась к присутствующим так, будто была на подиуме.
– Принесла её нелёгкая. – пробубнил Томми, вглядываясь в толпу.
Было приятно сознавать что наше мнение хоть где-то сходилось. У бедняги даже плечи передёрнулись от одного вида неприятной особы, а я попыталась скрыть напрашивающийся смешок за кашлем. Картина меня и вправду позабавила, но вскоре, как только я прислушалась к словам женщины, в моём теле поднялась буря совершенно иных эмоций.
– … таково наказание за всё то распутство, о котором я говорю! Но ведь меня никто не слушает! Девочки продолжают одеваться как им придётся, а мисс Хоббс их только поддерживала в этом! – визжала миссис Хилтон, активно жестикулируя. – Никакого уважения к скромности и приличиям! Именно такое отношение и приводит к таким трагедиям.
Она высмеивала покойную. Глумилась всего в нескольких метрах от её тела, и ей было наплевать на те «приличия», о которых так рьяно кричала. Эта женщина была неугомонна в своём ханжестве и невежестве, и я попросту не могла продолжать стоять в стороне. Нет, не «не могла», а не хотела.
Резко подобрав юбки, я выдвинулась в сторону миссис Хилтон, не обращая внимания на то, как отчаянно Томми пытался меня остановить. Он попытался ухватить меня за руку, но было уже слишком поздно. То было совершенно на меня не похоже, но видимо увиденное мной за последние несколько дней, послужило неким стимулом. Ноги сами собой несли меня к крикунье, в то время как зубы скрипели от злости.
– Анна была заносчива, Элизабет глупа, но вот мисс Хоббс знала лучше! Зачем она подбадривала их в желании выделиться? Ведь она старше. Она должна была наставить их на путь истинный и уберечь от прискорбного финала. Но нет! Она поддерживала их и даже опекала! Сколько раз она встревала между мной и ими? И зачем?!
– Замолчите, миссис Хилтон! – выскочила я между ней и толпой. – Вы не имеете никакого права отзываться так об усопших! Ваши слова оскорбляют не только наш слух, но и их память!
– Ах, мисс Бриггс. – захлопала ресницами она, явно не понимая причину моего недовольства. – Но ведь я говорю правду…
– Чью правду?! Единственная правда состоит в том, что наш город потерял трёх удивительных женщин. Они пострадали от рук безумца, а вы оскверняете и очерняете их перед всеми этими добрыми людьми, что пришли посочувствовать потере! Вы самая невыносимая и самая некультурная карга на свете, раз считаете что это правильное место и время для подобных высказываний! Отправляйтесь домой, к своему бедняге мужу, который между прочим так же не выносит вашего голоса, как и все остальные. Не зря он напивается до беспамятства в кабаке на Литл стрит каждый вечер. Ведь только так, он может слушать ваши бесконечные причитания о «распутстве» и «грехе»!
Признаться последние замечания были уж слишком жестоки, но они случайно выплеснулись наружу под напором всего что накопилось за долгие годы. Может мне не стоило так долго молчать? Почему я не сказала ничего раньше? Теперь их было не остановить, и можно было только наблюдать за тем, как продолговатое лицо миссис Хилтон вытянулось ещё больше, глаза вылезли из орбит, а рот приоткрылся от удивления и негодования.
– Вы… грубиянка! – взвизгнула женщина, хватая ртом воздух подобно рыбе. – Что бы сказал ваш отец, услышав что вы сейчас говорите?
– Не смейте приплетать к своей тираде ещё и моего отца! Он мёртв, и более ничего не скажет. Однако это и вправду жалость, потому что он, как никто другой, знал толк в смерти, и какой урон она приносит окружающим! Уверена, что у него бы тоже нашлось что вам сказать по этому поводу, миссис Хилтон!
Томми возник из ниоткуда и втиснулся между нами. Он попытался увести меня в сторону, но я вывернулась и выхватила собачку из рук своей противной оппонентки:
– Отдайте Королеву! Вы не имеете никакого права прикасаться к ней, после того как бессовестно оклеветали её хозяйку! – прижала я пушистого шпица к своей груди, перед тем как знакомый вновь потянул меня сквозь толпу.
– Какого чёрта, Мэри? Ты что, совсем обезумела? – прошипел он, подводя меня к дверям моего дома. – Разве ты не могла пропустить её слова мимо ушей?