Изобразив на лице удивление, я с радостью подумала:
«Замечательно! Значит ещё один день удачно упущен!»
Но всё же, после ухода миссис Мюррей, мне и вправду стало тошно от сидения в четырёх стенах. Выпустив шпица на задний двор, я села на нижнюю ступеньку крыльца и наблюдала за тем, как Королева радостно рыла землю возле кустов роз. Когда-то я отчитала бы собачонку за такую наглость, но не сейчас. Цветы перестали быть значимыми, а всё из-за того, что они и в сравнение не шли с остальными проблемами. Но почему?
Живя всю жизнь в этом доме, я тешила себя надеждой, что уже привыкла к мнению окружающих о себе. Меня не трогали их замечания о моих странностях. Так почему теперь я так отчаянно хотела доказать что-либо обществу? Наверное всё потому, что одно дело считаться «странной», совсем другое, когда на тебя вешают ярлык «лгуньи».
Солнце начало медленно уходить за горизонт, окрашивая небо розоватым оттенком, когда дверь за моей спиной тихонько проскрипела, и тяжёлые шаги остановились возле меня. Не стоило поднимать голову, дабы понять, кто именно это был.
– Вижу вы наконец решили покинуть дом, Мэри. – констатировал факт Роберт.
– Вы сегодня рано. – сказала, не обращая внимания на его слова, и продолжая изучать настойчивые лапки Королевы, делающей новую череду подкопов.
– На то есть причина. – ухмыльнулся он, и сняв шляпу, сел рядом. – Завтра утром я покидаю Спрингсмит.
Фраза заставила меня поёжится. За последний месяц его проживание в доме превратилось в нечто обыденное, и теперь было сложно представить возвращение к прежнему порядку вещей.
– Так скоро? – спросила не поворачивая головы.
– Ну, я же только занимал место следователя до момента, когда найдут кого-то постоянного. И вот это свершилось. Новый человек заступит на службу завтра. – почти с грустью произнёс мужчина.
– Значит я могу поздравить вас, Роберт. Вы наконец сможете вернуться в Нью-Йорк, к своей жизни и друзьям.
– Да уж…
Краем глаза я заметила, что он, как и я, смотрел в сторону кустов роз. Наверное он тоже находился в некоторых раздумьях. Секунды молчания растянулись в минуты. Но то молчание не было неуютным. Скорее оно походило на немой разговор по душам. Когда всё что было не передать словами замалчивалось, и проговаривалось в голове.
Прохлада постепенно накрыла плечи, и я поняла, что следовало возвращаться в дом.
– Вы наверняка рады что смогли закрыть дело перед отъездом. – сказала я, поправляя юбку, и собираясь подняться на ноги.
– Могу предположить что и вы рады этому. – повернул он голову, и взглянул на меня с типичным прищуром. – Убийца пойман, городок исцелён, тайна разгадана. Чего ещё можно желать?
– Ах, да. Тайна. – криво усмехнулась, не в силах больше скрывать своего разочарования. – Мне уже начинает казаться, что она того не стоила.
– Жаль что вы так думаете, Мэри. Преступление должно быть раскрыто, нравится это кому-то, или нет. У нас с вами не было выбора. Ведь Эмма не остановилась бы сама.
– Мы этого не знаем. Может некоторые тайны должны таковыми и оставаться? Взять хоть тайну о том, почему вы так усиленно втягивали меня в расследование. Да, вы говорили что это из-за моего потенциала, и так далее, но… Настоящую причину вы так и не раскрыли. Я отпустила эту тему только потому что была не в состоянии оставить начатое на полдороги. А теперь больше нет никакого смысла спрашивать об этом.
– Совсем наоборот. – протянул он ко мне руку, и взял похолодевшие пальчики в тёплую ладонь. – Думаю настало время вам разгадать и эту тайну, Мэри. Я даже могу заверить вас, что сейчас самое подходящее время для этого. Однако… вам придётся пообещать мне, что вы не перебьёте меня, и дадите объяснить вам всё не прерываясь.
Только теперь я подняла на него взгляд. Мужчина испытывал неловкость, и это было видно невооружённым глазом. Он собирался сказать мне нечто важное, и был всего один вопрос: готова ли я была это услышать?
– Хорошо. – сделала я глубокий вдох.
– К сожалению, чтобы достойно объяснить вам всё, мне следует начать своё повествование с давнего события. Так что, наберитесь терпения. – замялся он, не успев начать. – Итак… Случилось это пару лет назад. Я расследовал убийство ребёнка в работном доме. Грязное это было дело. В подозреваемых оказался один очень влиятельный человек, с неиссякаемыми ресурсами. Один из тех, для кого я был всего лишь неурядицей, нежели настоящей угрозой. Все мои попытки уличить его сводились на нет, а расследование то и дело заходило в тупик. Спустя какое-то время я начал сомневаться в своих силах и, как ни стыдно мне сейчас это признать, пристрастился к бутылке.