— Ну? И что же?! — не выдержала Тату.
— Открыл дверь одиночки, вижу: Буйнакский лежит на нарах, как ни в чем не бывало читает книгу. Я говорю: «Выходи! Быстро!» Он приподнялся. Отложил спокойно книгу и спрашивает: «А остальные?» Я говорю: «Ничего не вышло! Придется вам бежать одному! Скорее!» А он в ответ: «Без товарищей я бежать отказываюсь». И снова берется за книгу. Я кричу: «Скорее! Остались считанные минуты! Внизу вас ждут друзья и оседланные лошади! Второго такого случая не будет!» А он: «Я вам сказал, что без товарищей не выйду! Закройте дверь».
Женщины слушали в полном оцепенении. — Что мне было делать? — продолжал он. — Дежурный офицер исчез. Куда побежал? Не знаю. Может, докладывать начальству? Я выбежал из тюрьмы, кинулся к условленному месту, где ждали ваши. Сказал, что все провалилось, побег отменяется. Взял у них коня и — прямо к вам… А где Умукусюм? — глаза Булата тревожно оглядели комнату.
— Она побежала предупредить наших… Еще не вернулась, — сказала Умуят.
— Мы с ней условились, что она уедет вместе со мной. Где она? — Булат подозрительно посмотрел на потупившуюся Тату, на плачущую Умуят. В отчаянии закрыл лицо руками. Долго сидел так, не проронив ни слова. Встал, повернулся, вышел из комнаты. Сбежал с лестницы, отвязал коня. Вскочил в седло. Выхватил шашку, с силой обрушил ее на ветку акации. — Скажите Умукусюм, что я за ней приеду! — И ударил плашмя шашкой по крупу коня. Конь всхрапнул, поднялся на дыбы. Из-под копыт его полетели искры.
Женщины остались сидеть на балконе словно в оцепенении. Услыхав, что Булат ускакал, Умукусюм присоединилась к ним. Узнав о случившемся, она чуть не потеряла сознание: сказалось напряжение всех этих дней. Сколько волнений, душевного смятения, тревог — и все зря!
А город как ни в чем не бывало спал глубоким сном. И вдруг со стороны тюрьмы донеслись винтовочные выстрелы, взвыла сирена. Снова выстрелы, теперь уже ближе, ближе… Топот копыт… Бряцая амуницией, по улице промчался конный разъезд. Следом за ним — другой.
Как выяснилось впоследствии, опасения Булата подтвердились полностью. Его напарник, офицер, дежуривший вместе с ним той ночью, до смерти напуганный случившимся, доложил обо всем начальнику караула. Тот немедленно сообщил о попытке побега начальнику порт-петровского гарнизона. Мгновенно была поднята тревога. Аскеры шамилевского батальона и рота казаков-деникинцев окружили тюрьму. Командир батальона ринулся к тюремным воротам. Увидев, что ворота открыты, он в панике ворвался в тюремное помещение. Следом за ним, придерживая сабли, неслись шамилевцы и казаки. Они прошли по длинному полутемному коридору, проверяя двери камер. Все было в порядке: все замки на запоре. Остались только две низенькие железные двери в самом конце коридора: двери одиночек. Подбежав к одной из них, офицер судорожно дернул ее к себе. Дверь со скрипом отворилась, и он влетел в камеру, уже почти не сомневаясь, что найдет ее пустой. Каково же было его изумление, когда он увидел лежащего на деревянных нарах Уллубия. Тот даже не поднял головы: при тусклом свете керосиновой лампы он читал книгу. Задыхаясь от ярости, гнева, тревоги и возмущения, полковник так и остался стоять в дверях, не зная, что делать и как себя вести.
Оторвав наконец глаза от книги, Уллубий спокойно сказал:
— Вас, вероятно, интересует, почему не заперта дверь? К сожалению, не могу удовлетворить ваше любопытство. Дверь открыл дежурный офицер. С какой целью он сделал это, мне неизвестно. А теперь, будьте добры, оставьте меня в покое. Не мешайте читать!..
Офицер в ярости захлопнул дверь и кинулся на второй этаж.
За ним, еле поспевая, бежали тюремщики, шамилевцы, казаки, охрана.
Четыре каменные стены, бетонный пол. Камера — подобие могилы: длинная, узкая. Ну-ка, измерим… Раз, два, три, четыре… Четыре шага в длину. А в ширину и мерить не надо: и так видно, что не больше полутора шагов. Деревянные нары, тюфяк, набитый гнилой соломой. Под самым потолком — узкое зарешеченное окошко. Не то что выглянуть, рукой и то не дотянешься…
Так вот какова она, тюремная одиночка! Раньше он только в книгах читал про такие казематы. А теперь довелось испытать на собственном опыте…