— Бог с вами, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Бог с вами и вашей Виртанен… Жизнь, как известно, очень хороша, и глупо ее терять из-за похождений двух мильтошек.
Она раскрыла сейф и выложила перед Николаевым коробку с негативами, пленками, фотографиями.
— Тут все. Забирайте.
— Кишкин все отдал вам? Если он врет, то и я молчать не буду. Ясно, Наталья Валериановна? Не буду молчать.
— Странный вы человек, — сказала Разинская, глядя, как Николаев упаковывает коробку в целлофановый пакет. — Странный. Ведь на скамье подсудимых нам вместе сидеть. Разве нет?
— С вами?.. — Николаев усмехнулся и направился к двери.
Разинская перевела дух.
Когда он ушел, она снова вызвала Ирушечку и велела немедленно подать ей машину.
XXIX
Люба сидела и ждала. Сама не зная, чего, собственно. Николаева? Конца кошмара? Отъезда из этого проклятого города?
…Феликс появился без пяти одиннадцать. Озабоченный, быстрый, с угловатыми движениями, непохожий на себя.
— Ты командировку отметила? Билет в аэропорту, едем.
— Хорошо, пойдем отсюда, — глубоко вздохнула Люба.
Неужели они так и расстанутся: второпях, в казенной суете? У нее на глазах навернулись слезы, а Феликс и не смотрел на нее.
В машине она протянула ему записку:
— Вот мой адрес.
— Спасибо, дорогая…
— Феликс, мне будет одиноко и тяжело без тебя… — она незаметно смахнула слезу.
— Мне тоже… — он вдруг опустил голову так низко, будто хотел посмотреть, что там, меж педалями, и невольно снизил скорость. — Но надо быть мужественными, — добавил глухо.
— Здесь, — неожиданно сказал Николаев и затормозил. — Пойдем.
Она вопросительно взглянула на него.
Он вышел из машины, раскрыл багажник. Вытащил пластиковый пакет и две канистры.
— Пошли, — указал подбородком на лесополосу. — Извини, руки заняты, — но все же помог ей перебраться через придорожный кювет, подставив согнутый локоть.
Неожиданно его настроение изменилось. Он весело глянул на Любу и шутливо проговорил:
— Ну, лесная фея, как у вас там разводят костры, чтоб горели и не гасли, знаешь?
Люба оглянулась. Лесополоса была совсем молодая, ухоженная. Ни сучьев, ни старых брошенных лесин. Она беспомощно пожала плечами:
— В принципе, нужна береста… Если по-карельски.
— А у нас вот так.
Николаев бросил на землю пластиковый пакет.
— Отойди, Любочка, подальше.
Он отвернул крышку одной из канистр, вылил на пакет бензин, бросил зажженную спичку и поспешно отскочил сам. Высоко рванулось пламя.
Когда на земле остался лишь черный слипшийся от сгоревшей пленки, смрадно дымящий ком, Николаев вылил на него канистру с водой.
— Все, — облегченно вздохнул он. — Все. Все позади…
— Я не хочу, — глухо сказала Люба, — не хочу, чтобы позади было совсем все. Когда ты приедешь?
— Все наше — с нами… — и улыбнулся испугавшей ее отрешенной улыбкой. Она рванулась, бросилась к нему, обвила руками шею, искала его губы. Он стоял неподвижно. Ее руки упали.
— Что с тобой? — удивленно, обиженно спросила она.
— Прости. — Он поцеловал ее руку. — Слишком перенервничал сегодня.
XXX
Разинская стояла на балкончике ресторана при вокзале, откуда была хорошо видна дорога. «Жигули» Николаева она рассмотрела издалека.
Разинская спустилась в зал, к стойке сдачи багажа. Отсюда она сможет увидеть, сдаст Виртанен свой кейс или возьмет с собой в салон самолета. В сумке вязки макраме у Разинской лежал точно такой же кейс с чистой бумагой.
Народ все прибывал. Феликса и Любу Разинская увидела у окошка регистрации билетов. Нет, сейчас подходить еще рано. Спряталась за колонну и начала следить. Казалось, очередь с детьми и полными фруктов корзинами к сдаче багажа совершенно не двигается. Уходит время, уходит, и его может не остаться… А это потеря последнего шанса. Да, она не имеет права его терять! Подошла к киоску «Союзпечати». И тут она с облегчением поняла, что Виртанен вообще не собирается сдавать багаж. У нее небольшой портплед и кейс — то и другое обычно считается ручной кладью. И когда Николаев и Виртанен, зарегистрировав билет, оказались среди толпы, Разинская пошла к буфету. Куда же им еще деваться до объявления на посадку? В буфете была очередь. Разинская заняла очередь в буфет и когда Николаев и Виртанен, так и не найдя для себя местечка поспокойнее, подошли совсем близко, она, шепнув впереди стоящему, что отойдет на секундочку за друзьями, направилась к ним.