Почему такие? Новый год ведь скоро. На окна электрички налеплены снежинки и мишура болтается под потолком, гонимая вытяжкой кондиционера. Музыка с веселыми мотивами… Но, плохое настроение, как вирус заполонило вагоны и не отпускало до конца поездки.
Влетев в двери книжного салона, Вероника встретила хмурый взгляд администраторши. Пять минут до открытия, а еще переодеться нужно.
— Вероника, первое предупреждение! — полетело ей в спину наказание, будто камень кинула следом.
Первое из трех возможных… М-да. Она работает — всего ничего, а уже проштрафилась. Но, оказалось, это не самое ужасное. Форма, висевшая в шкафчике… Ее белая блузка вся была заляпана чернилами. Постарались на славу, всю банку, наверное, не пожалели.
«Вот, же гадины! Я им печение пеку на завтрак… А они» — простонала вслух и шлепнулась на лавочку, сжимая свою испорченную кофточку в руках.
«Не ведись на доброту, Вероника. Женский коллектив — это серпентарий. Тебе будут улыбаться в лицо, а только отвернешься, дадут подсрачиник. Но самое интересное будет, когда обернешься и станешь искать виновного. Начнут пальцем друг на друга показывать. Лгать. Изворачиваться. Правды не докопаться» — предупреждала дальновидная сестра.
Ей тогда думалось, что Таня ее просто запугивает, преувеличивает, чтобы бдительности не теряла… Но, как так можно? В чем теперь в зал выходить, если по дресс-коду должен быть белый верх и темный низ? Брюки на ней черные, а вот свитер из ангоры зеленый… зеленее только елка на входе искусственная.
Она вышла из раздевалки, чтобы доложить админу про казус. В руке испорченная блуза, на лице похоронное отчаяние.
— Здравствуй, Вероника, — на ее пути образовался красавец, которого Ника не ожидала увидеть после того, как открытым текстом нагрубила, и послала далеко и надолго.
Хотелось ему высказать, вылить свои почти неконтролируемые эмоции… Уже напыжилась, щеки надула.
— Ты плакала? Что случилось? — а голос такой участливый, сострадательный, будто ему на самом деле не все равно.
Она и нажаловалась, вставляя всхлипы между слов. Развернула вещь, которую теперь и на тряпки не сгодится, только выбросить.
Замерла, когда мужчина начал раздеваться. Снял пальто, и кинул его на коридорный пуф рядом с пальмой. Расстегнул пиджак…
— Вы что делаете? — возмутилась Вероника, когда странный мужик стал оголяться, стягивая с себя рубашку.
— Возьми. Она белая и чистая. Тебе будет велика, но можно подвязать концы и закатать рукава. Вы, девочки, умеете… — протянул ей свою белую рубашку.
Ника смотрела не на шмотку. Она боялась моргнуть и самый великолепный торс, какой видела в своей жизни пропадет. Во рту скопилась слюна, которую она медленно сглотнула. Гладкая, чуть смуглая кожа. Никаких курчавых волос на груди, как у Леньки. Коричневые соски…
— Вероник, ты что делаешь? — в голосе Романа послышалось веселье.
— А? — она отдернула руку, которой щупала мышцы и плечи. — Ой, да я… Там ниточка была. Хотела убрать, — маленькая врушка покраснела как помидор. — Спасибо, — вытянула из его руки тряпочку, вкусно пахнущую парфюмом. — Потом постираю, верну. Завтра. Спасибо! — в конце взвизгнула и просто сбежала от него галопом в раздевалку, не оглядываясь.
Повернула в двери ключ, и подперла ее спиной, прикрыв глаза. Глупо хихикнула, зарывшись носом в рубаху
— Дура-а-а, ты Ника. Дура-а-а! — было дико стыдно за свою выходку. Сейчас подумает черте что…
Переодевшись, и нацепив на грудь бейдж со своим именем, Ника хотела перед спасителем извиниться, но его нигде не нашла… Зато, встретила непосредственную начальницу, которая влепила ей второе предупреждение за не нахождение на своем рабочем месте.
Глава 10
Ситуация вырисовывалась скверная… Будто под крышей ходишь обледеневшей и ждешь «подарка» сверху, чтобы окончательно уж прибило. Два замечания за день! Больше только у магазинского кота, который повадился с елки сдирать мишуру, а потом блевать ей по углам. Но, ему простительно, черный Барсик — тотемное животное книжного салона. Кот как-то забежал с улицы и так совпало, что приехала ее святейшество Елена — хозяйка данного храма книголюбов всея столицы… И котей ей доулыбался. Видать, чуйка сработала на нужного человека. Барсик остался здесь жить на законном основании. Заимел свой угол, миску и лоток. Книги не жевал и на том «спасибо». Любимое его занятие было прятаться. Можно за несколько дней не встретить пушистого, но следы его пребывания всегда присутствовали.