Случившееся подтвердило, что к Нике у него действительно серьезно. Давно так Рома ни о ком не волновался и не переживал до колик в боку.
— Блины на полу не валяла. Это разделочная доска упала, на которой я лимон хотела порезать, — оправдалась Татьяна и мотнула ему головой на аккуратную стопочку идеально круглых ажурных изделий на тарелке.
Вахрушев привередничать не стал. Блинчики пахли очень даже съедобно, а на вкус оказались не хуже, чем у бабушки. Его приятное удивление отразилось на лице и было воспринято комплиментом. Танька удовлетворенно хмыкнула: «Можем, когда захотим».
— С утра я буду немного занят… Хм… На работе. Но, позвонить Нике успею. Если выпишут сегодня, тридцать первого декабря, заберу ее из больницы. Ты не против? — сделал глоток кофе и уставился на нее.
Вахрушев понимал, что не обязан перед Танькой распинываться, спрашивать дозволения… Только, чутье подсказывало, что с этой особой лучше жить в мире и согласии. Если быть честным, то Вахрушев ее немного побаивался. Татьяна — странная женщина, от которой не знаешь, чего ожидать.
Вот! Сидит, улыбается самой себе. Схватилась за планшет и давай что-то яростно набивать пальцами — сосисочками с ярким молодежным маникюром мятного цвета. Похихикала… Опомнилась, вдруг, что находится не одна в помещении.
— Мысль пришла, нужно было срочно записать, — объяснила размыто свое поведение Таня и закинула в рот свернутый конвертиком блинчик.
— Как Ньютону на башку яблоко свалилась. Что-то гениальное явилось? — Роман должен был знать, что на нее находит… Насколько адекватен человек, с которым вынужден будешь общаться.
— Делаю заметки для своего романа. Я книги пишу, — на круглых щеках зарделся румянец стеснения.
«Да, ладно?» — прибавил собеседник глаза и без зазрения совести выхватил из ее рук гаджет, выставив одну руку вперед, чтобы не рыпалась.
Начал читать черным по белому: «Дорожка из светлых волос тянулась от пупка до края боксов. Накачанный пресс, мышцы буграми на спине. Сильные ноги. Упругие ягодицы…»
— Ка-а-ак мило. Я потрясен до глубины души, — прищурился Вахрушев, мучаясь подозрениями и разглядывал ее с обвинением в глазах, будто поймал с поличным за непристойным подглядыванием.
— Это не про тебя, не про твою анатомию! — зафыркала писательница, покраснев еще сильнее. — Вот здесь читай! У меня герой — блондин! А ты — чистокровный шатен. И про упругое… Вовсе не твое, — пробубнила чуть тише, протяжно вздохнув, будто замечталась о ком-то.
— Неразделенная любовь? — вернул Рома ей планшет, сменив тон на снисходительно — сочувствующий.
А у пухляшки-то оказывается есть предмет воздыхания! Танька не мужененавистница, как показалось вначале.
— Поел? Пошли покурим воздухом, — начала выползать из-за стола Танюха, не собираясь делиться с Романом своей сокровенной историей. Она сестре не говорила о ТОМ мужчине… С чужим по сути мужиком, откровенничать тем более не станет.
Глава 19
Роман сидел за своим рабочим столом, пытаясь сосредоточиться на цифрах. Несколько раз отклонялся от своего занятия, поглядывая на свой сотовый, где светилось время. Сотрудники недоумевали, отчего босс ходит хмурый, будто кирпичом прибитый, нервно на все реагирует и не улыбается на поздравления «С наступающим!»
«Неужели, нас ждет сокращение? Точно, кого-то уволить решил!» — заходили надуманные слухи по кабинетам и народ притих. Тут не то, что премию ожидаешь, планируешь, как жить наперед придется без хорошего оклада.
— Внук, а чего у вас даже музыка не играет? — Марианна Карловна вошла, как обычно, без стука. На щеках морозный румянец, в руках миниатюрная коробка с пирожными из кондитерской и небольшой прямоугольный сверток.
«С книгой» — тут же понял Роман и вынужденно отложил все дела в сторону.
— Так сегодня рабочий день, бабуль. Пусть и укороченный, — позволил себя расцеловать в обе щеки и пригласил на чай… Раз пришла.
— Эм… Любовный роман? — он распечатал свой подарок и покрутил глянцевую обложку, где некий граф жарко обнимал полураздетую незнакомку с пышными волосами.
— Любви учиться никогда не поздно, дорогой… Комплименты говорить и ухаживать красиво за дамой, — Карловна повела жеманно плечами, показывая, что женщина в любом возрасте остается женщиной, ей приятна забота и внимание.