– Это керамика, – отозвался Хнатт.
– Готов биться об заклад, вы обжигаете ее, выставляя на улицу! – Бизнесмен захихикал и, взяв в руки утреннюю газету, отчертил ногтем одну из передовиц. – Здесь сказано, что при попытке сесть на Плутон потерпел аварию корабль, прилетевший из какой-то другой системы. На его поиски отправился наш звездолет… Хотелось бы знать, кто в корабле летел! Терпеть не могу всех этих тварей из других систем!
– Скорее всего, возвращался один из наших кораблей, – предположил Хнатт.
– Вам не доводилось видеть обитателей Проксимы?
– Только на картинках.
– Зрелище не из приятных – усмехнулся бизнесмен. – Если они найдут корабль и увидят, что им управляла эта образина, они с ней церемониться не станут. Помяните мое слово, они ее лазерами на куски порежут. Не зря же мы закон принимали о нерушимости наших границ!
– Все правильно.
– Могу я взглянуть на вашу керамику? Вы не бойтесь, у меня совсем другая работа. Я занимаюсь галстуками. Живые галстуки Вернера, имитирующие ручную вязку, всех титанийских цветов и оттенков. Видите мой галстук? Его окрашивают живые существа, которых мы импортируем из другой системы. Разводим же мы их здесь, на Терре. Только не спрашивайте, как мы заставляем их размножаться. Это наш секрет. Не станет же производитель «кока-колы» делиться с другими ее формулой, сколь бы замечательной она ему ни казалась, верно?
– По той же причине я не стану показывать вам своей керамики. Для этого она еще слишком нова. Я хочу показать ее скоперу из отдела маркетинга «Пэт-Комплект». Кто знает, быть может, он решит, что ее стоит миниатюризировать и включить в набор вещей Прыткой Пэт. Ему достаточно связаться с рекламным агентом компании, и – пошло-поехало!
– Галстуки Вернера входят в Пэт-комплект, – проинформировал Ричарда бизнесмен. – У вертушки Пэт есть дружок Уолт. Парень набил полный шкаф таких галстуков. Когда компания решила миниатюризировать наши галстуки…
– Уж не с Майерсоном ли вы встречались? – перебил Ричард.
– Я не встречался ни с кем! Это дело нашего торгового агента. Что до Майерсона, то работать с ним, говорят, очень непросто. Он импульсивен и упрям. Единожды приняв какое-нибудь решение, он уже ни за что не откажется.
– Но ведь он мог отказываться и от того, что впоследствии вошло в моду, – верно?
– Конечно. Хоть он и скопер, однако живой человек, как мы с вами… Я хочу дать вам один совет. Барни Майерсон не доверяет женщинам. Его прежний брак распался пару лет назад. Нового же он так и не заключил. Жена его дважды была в положении, и домоуправление решило исключить из состава жильцов всю семью. Причиной стало грубое нарушение супругами установленных норм. Это ведь не просто дом, а дом с номером 33! Можете представить, каких трудов стоило Майерсону попасть в него! Соответственно, он не стал уходить оттуда сам. Вместо этого он развелся с женой и спровадил ее и ребенка неведомо куда. Однако на этом история не закончилась. Стоило супругам развестись, как Майерсон решил, что совершил непоправимую ошибку. И, похоже, пребывает в унынии до сих пор. Комплексы – штука серьезная! Поэтому парня можно понять… Чего бы мы с вами не сделали, лишь бы попасть в дом номер 33 или даже 34! Как я уже сказал, в новый брак Барни Майерсон так и не вступил. Вполне возможно, он неохристианин. Как бы то ни было, но к женщинам с той поры он стал относиться с подозрением. Когда будете показывать ему свою керамику, избегайте фраз типа «женщинам такие вещи нравятся». Запомните одну простую истину: большая часть сделок…
– Спасибо за совет, – сказал Хнатт, поднимаясь со своего места. Взяв с сиденья коробку с керамикой, он направился к выходу. Положение было крайне сложным, может быть, даже безнадежным – но время уже не повернуть вспять. Все произошло задолго до того, как в жизни Ричарда появились Эмили и эти горшочки…
Ему посчастливилось поймать такси едва ли не сразу. Пока машина несла его по перегруженным центральным автострадам, он успел прочесть статью о звездолете, вернувшемся с Проксимы. Ирония судьбы – только затем, чтобы добраться до дому и погибнуть среди ледяных пустошей Плутона. В заметке высказывалось предположение, будто корабль мог принадлежать известному межпланетному промышленнику Палмеру Элдричу. Он отправился в систему Проксимы десять лет назад с целью хорошенько раскрутить тамошнюю хилую индустрию. Причем полетел не просто так, а по просьбе такой известной организации, как Совет Гуманоидов Проксимы. Все эти десять лет об Элдриче не было ни слуху ни духу. И вот теперь – загадочная катастрофа.
«Пусть бы разбился кто-нибудь другой, только не Элдрич, – решил про себя Хнатт. – Палмер Элдрич слишком блистательная, слишком деятельная личность». Он явил миру чудеса изобретательности и предприимчивости, понастроив в колониях массу автоматических фабрик. Однако при этом он явно перемудрил: продукция этих фабрик, как правило, скапливалась в самых неподходящих местах, необитаемых и необжитых, где нет ни единого потребителя. Безжалостная стихия обращала товары в груды хлама, в горы праха, разносимого ветрами и штормами, ураганами и вьюгами… «А ведь есть места, где и поныне свистят вьюги! – подумал вдруг Ричард. – Места, где мрут не от жары, а от холода!»
– Приехали! – сообщил автоводитель, когда машина остановилась перед огромным сооружением. Под землей строение занимало не менее внушительные размеры. Войти в «Пэт-Комплект» можно было через туннели, оснащенные надежной системой теплозащиты.
Ричард расплатился и, выскочив из такси, понесся к ближайшему туннелю, прижимая коробку к груди. Лучи солнца на миг коснулись кожи, и Ричарду показалось (или это было на самом деле?), что тело его зашипело… «Жаба, запеченная в собственном соку», – пронеслось в сознании. Наконец Ричард вбежал под спасительные своды туннеля.
Секретарша приемной повела его по лабиринту коридоров и комнат к кабинету Майерсона. В комнатах царили полумрак и прохлада, располагавшие к отдохновению, но Хнатт и не думал расслабляться. Он вовсе не считал себя неохристианином, однако произнес про себя молитву и еще крепче прижал коробку к груди.
Секретарша, поразившая Хнатта ростом, глубиной декольте и высотой каблуков, обратилась к мужчине, сидевшему за столом:
– Мистер Майерсон, позвольте представить вам мистера Хнатта. – Она повернулась к Ричарду: – Позвольте представить вам мистера Майерсона, мистер Хнатт.
Рядом с Майерсоном стояла девица с белыми, как снег, волосами, одетая в светло-зеленую блузку. Волосы ее были излишне длинными, а блузка – слишком тесной.
– Это – ассистентка мистера Майерсона, мисс Фьюгейт.
Барни Майерсон продолжал изучать лежавшие перед ним документы, делая вид, будто не видит и не слышит ничего вокруг. Ричарду не оставалось ничего другого, как только ждать. На миг им овладела ярость, но тут же место ее занял ужас, а еще через мгновение – всепобеждающее любопытство. Так вот как выглядит бывший супруг Эмили. Если верить тому бизнесмену с живым галстуком, Майерсон до сих пор не может простить себе развода… Майерсон оказался коренастым мужчиной лет сорока, со спутанной гривой волнистых с проседью волос. Он явно скучал, но в нем тем не менее не чувствовалось ничего похожего на враждебность. Впрочем, он мог просто не понять…
– Показывайте свои горшки! – бросил Майерсон вдруг.
Ричард поставил коробку на стол, достал из нее один за другим все горшочки и сделал шаг назад.
Выдержав небольшую паузу, Барни Майерсон проговорил:
– Нет.
– Нет?! – изумился Хнатт. – Но почему?
– Их это не устроит. – Барни вновь погрузился в изучение документов.
– Вы хотите сказать, что все уже решено? – изумился Ричард.
– Именно так, – кивнул Майерсон. Керамика его больше не интересовала. Он вел себя так, словно ни ее, ни Хнатта в комнате уже не было.
– Прошу прощения, мистер Майерсон, – подала голос мисс Фьюгейт.