Помимо публичных выступлений, этот человек публиковал в газетах памфлеты и критические статьи про правительство и государственное устройство, выпускал книги, в которых кристаллизовалась совершенно новая для того времени мысль про то, что права человека выше прав государства, что государство должно служить человеку, но никак не наоборот. Его самый знаменитый трактат "О долге гражданского неповиновения" опубликован на десятках языков и распространился миллионными тиражами по всему миру.
Его считали своим учителем Л. Толстой, М. Ганди, М. Кинг, Шри Ауробиндо, Н. Мандела. В 1862 году, когда ему исполнилось сорок четыре, он умер "от наследственной чахотки". Его звали Генри Дэвид Торо. Интересный был человек.
Судьба третья. Год Желтого Дракона.
В военных делах наибольшую силу имеет случайность.
Тацит
Канси медленно ходил по комнате, погруженный в раздумья. Ситуация сложная, ясного понимания - что же делать? - не было. На юге вновь активизировались сепаратисты. На западе усилились ойраты во главе со своим вождем, талантливым полководцем Галданом, стремившимся подчинить себе всю Монголию. Пока в горных теснинах Монгольского Алтая их сдерживало бурятское племя хонгодоров. Князья-халхи, перессорившиеся между собой, не желали оказывать им помощь. Совсем скоро, судя по всему, ситуация на западе станет прямо угрожать и самой Поднебесной империи. Если выпустить из своего влияния монголов, то белые люди, уже фактически захватившие все земли севернее Байкала, и стремительно осваивавшие территории на восток, включая бассейн Амура, могут укрепиться на самых границах Китая. Сначала надо разобраться с этим, потом решать вопросы с ойратами. Но наступает год Желтого Дракона. Значит, нужны осмотрительность и последовательность в действиях.
" - Все очень сложно и запутано, значит, пора обратиться к И-Цзинь!", - заключил император. Кости шесть раз упали на шелковую скатерть стола. ...
"Итак, в начале шестерка..."
Сомнений не было - величайшая и древнейшая из книг на Земле, в которой сосредоточена вся мудрость Востока, ясно советовала на данном этапе не ввязываться в войну, но направить туда своих вассалов...
"Что же, так и поступим, - окончательно решился Канси. - Сами подкопим пока силы, подтянем войска. А Тушету-Хан пусть проявит свои способности и свою преданность. Надо выслать ему несколько пушек и припасы. Вот и проверим - чего стоят подданные этих Белых царей! "
...
Несмотря на усилившийся январский мороз, конные колонны все прибывали и прибывали. Им, казалось, не будет конца. Подтягивались двухколесные высокие повозки, располагаясь правильными квадратами. Зажигались все новые костры, во многих котлах уже варилось мясо, устанавливались шатры, по периметру занимали места патрули, все проходило четко и организовано, острог с суши уже везде оказался блокированным. Полномочный царский посол, Федор Алексеевич Головин, спустился со стены и направился в приказную избу. Три человека, осуществлявших местную административную, военную и церковную власть, сидевших за столом, замолчали и с надеждой посмотрели на вошедшего боярина, следом за которым в теплую избу ворвался белый клуб морозного январского воздуха.
- Еще больше монголов прибыло! Тысяч пять уже точно есть, - сообщил присутствующим боярин. - Ну, что делать будем? Есть у кого какие мысли? Охранные полки, приданные для сопровождения посольства, растянулись. Как мне донесли на днях, только сотни две стрельцов во главе со Шмаленбергом добрались до Удинска, еще три сотни казаков с полковником Скрипицыным - в Ильинке, тоже окружены монголами. Сколько-то людей есть в Иркутске, но большая часть находится в Енисейске, Рыбинске и Братске, сюда нескоро доберутся. Пушек в остроге, как я знаю, вообще нет? А с порохом как?
Выяснилось, что пороха и свинца достаточно, но пищалей всего пять. И два мушкета. Еще самострелов десяток в наличии. Казаков, приписанных к острогу, всего полторы сотни. Плюс два десятка стрельцов из личной охраны, сопровождавшей Головина. Еще сколько-то из крестьян, собравшихся за стены острога из палисада, да разного острожного люда, что тоже в крепости укрылся, можно на защиту поднять. Все равно, даже трех сотен вместе не наберется. На одного защитника - двадцать отлично обученных и опытных в боевых делах монголов приходится. Расклад явно не в нашу пользу.
Острог, в принципе, неплохо укреплен - башни по углам рубленые, в восемь сажен высотой. Стены в пять сажен из двойного ряда вертикальных бревен, в середине камнями и землей забиты. Под стенами - ров глубокий, дальше несколько рядов рогаток. Но для монголов все это не могло быть серьезным препятствием, тем более что на стороне неприятеля дозорные заметили и несколько пушек. К тому же хорошего командира, имевшего хоть какой-нибудь опыт руководства в серьезных военных действиях, не нашлось на нашей стороне ни одного, включая самого царского посла. В общем, положение выглядело безнадежным. Гонцы за помощью в Иркутск высланы, но до подхода дополнительных сил, если их не разобьют по дороге, в любом случае, пройдет не меньше месяца.
- Прямо скажу. Острог, судя по всему, нам не удержать. С горсткой людей против такой силы не выстоять. И... В общем, это не просто плохо. Лукавить не буду. Из Посольского приказа мне донесли, что из рассказов разных служилых и вольных людей следует одно - китайский император Канси готовится к большой войне с нами. Хотят они все земли, которые им в старые времена, при династии Мин, дань платили, снова под свою руку прибрать. Нынешний набег Тушету-Хана - проба сил, если смогут они остроги Селенгинский да Удинский взять, вся армия Поднебесной придет сюда, Иркутску и Братску тогда тоже не устоять. Все братские и лесные люди к Китаю перейдут, силу они уважают. Но, если сможем остановить монголов, император китайский серьезно подумает - стоит ли ему на север поход делать. Придется, похоже, здесь нам всем костьми лечь. Пару недель бы нам здесь продержаться, тогда, может, хоть Удинск устоит. Конечно, если подмога успеет к нему подойти...
...
Морозное солнце стояло невысоко и прямо на полудне. Два ворона медленно пролетели вдоль реки, видимо оценивая - когда же, наконец, люди начнут убивать друг друга, и появится добыча. Шел пятый день осады. Монгольское войско неспешно, но размеренно и со знанием дела, готовилось к штурму. Повсюду, насколько было видно, шевелился необозримый людской муравейник. Сверху хорошо различалось - как готовят лестницы, строят и обшивают боевые повозки с бойницами для луков, сооружают катапульты. Сплетенные из тальника толстые щиты, обмазанные глиной и установленные на салазках, становились гуще, и понемногу смыкаясь, все ближе придвигались к крепостным стенам.