– Не смотри на меня, мразь. – Ближний послушно опустил голову и отошел. Мистер Вальс же направился к подъезду, кивая мне головой.
– Короче так, Питбуль, стоять тут на стреме и внутрь не лезть, – рявкнул мистер Брейк на бритого. – Кто сунется – башку суке по асфальту раскатаю.
– Кто они такие? – спросил я у мистера Вальса, поднимаясь на второй этаж дома.
– Люди Лекса Мата… – ответил он и размял руки в перчатках.
– …Одного из старших местной русской братвы, – продолжил мистер Брейк. Он в два прыжка оказался на площадке второго этажа. – Появились недавно.
– Они думают, что смогут занять город. Но русских здесь даже меньше, чем китайцев, – закончил мистер Вальс.
– Сволота восточная, – прорычал мистер Брейк, стоя у одной из дверей. В такой позе он был похож на пса, взявшего след.
Рядом с ним встал мистер Вальс. Какое-то время они оба не то принюхивались, не то прислушивались, потом вытянули кулаки, посчитали до трех и выкинули пальцы врозь. Мистер Брейк тихо ухмыльнулся, а у мистера Вальса в руке возникли отмычки и он начал копаться в замке двери. Тот щелкнул, и дверь с тихим скрипом открылась, озарив полутемный коридор. Мистер Вальс сделал приглашающий жест мистеру Брейку. Напарник оскалился и, перехватив биту, вошел внутрь. Я тоже было дернулся, но мистер Вальс остановил. Несколько мгновений ничего не было слышно. Только муха вылетела из полутемного коридора и устремилась куда-то вверх. Ее мерное жужжание прервал грохот внутри квартиры. За грохотом последовал испуганный голос, затем еще грохот, и еще, еще. Обладатель голоса вскрикнул. Что-то повалилось на пол. Мистер Вальс жестом приказал мне войти.
Полутемный коридор, весь заставленный коробками со всякой вонючей дрянью, вел в несколько комнат, большая часть которых была забита досками, а остальные просто закрыты. За последней открытой дверью оказалась просторная и светлая комната. Ухоженная, красиво убранная, она совершенно не подходила под атмосферу коридора. Несколько кожаных кресел, диван, между ними чайный столик с журналами и всякой ерундой. На стенах абстрактные картины и большой телевизор. Тут же и барная стойка, и джакузи чуть неподалеку. Пол отделан бамбуковым паркетом. И все бы было красиво, если бы не было разбито и перевернуто. Посередине стоял мистер Брейк и держал за ворот рубашки маленького желтого человечка. Человечек пытался вырваться из крепкой руки мистера Брейка, лепетал что-то на нескладном языке, и все брыкался, брыкался. Мистер Брейк, естественно, возможности выбраться ему не давали, а только встряхивал иногда и постукивал кончиком биты по лбу.
Я глянул на мистера Вальса, смутно догадываясь, зачем я понадобился. Труповоз – вот следующая стадия моего карьерного роста. Мистер Вальс заметил мое смущение:
– Его зовут Тань Дзи Унь. Он эмигрант из Северной Кореи. Безусловно, это не настоящее имя, а только кличка, данная местной узкоглазой диаспорой, но имена в нашем деле лишнее. Тридцать семь лет, любит красиво жить, вкусно есть, дорого пить и трахать малолетних проституток. Он давно вхож в китайскую триаду. Занимается там организацией подпольных петушиных боев и думает, что его работа для семей что-то значит. Если бы значила, то мы бы не пришли, – кажется, он сказал это корейцу. – Проще говоря, он обычный узкоглазый болван, мнящий себя хозяином мира. Такие на улицах штабелями лежат, только подбирай, потому триада мирно с ним распрощается. Он наш заказ, мистер Твист, и его надо исполнить.
– Ты слышал, косоглазая сволочь?! – заорал мистер Брейк человечку в лицо. – Вот так уходят короли улиц!
Он отпустил человечка, и тот начал отползать к стене, все еще что-то говоря на своем языке.
– Есть только одно условие у этого заказа, – промурлыкал мистер Вальс, подойдя ближе ко мне. – Мы не должны его трогать. Заказ должен исполнить кто-то другой. – Мистер Брейк протянул мне биту. – Сломайте ему правую ногу в голени, левые ребра и разбейте лоб.
Мистер Вальс стоял настолько близко, что говорил шепотом, а его слова все равно отдавались у меня в голове колокольным звоном. В глазах у меня потемнело и стало трудно дышать. От страха сердце стучало быстрее, отдаваясь во всем теле мелкой дрожью.
– П-почему я?
– Вы наш должник, забыли, мистер Твист? – прошипел в другое ухо мистер Брейк.
– Вы тоже заказ, – откликнулся ему мистер Вальс.
– И мы можем вас тоже исполнить.
– Так что делайте, что говорим, или ложитесь рядом с этим ублюдком.
– Э-эт-то не правильно… – процедил я. – Не-не буду…
Мистер Брейк тихо зарычал мне в ухо, а мистер Вальс зашипел в другое.
– Хорошо. – Мистер Вальс отошел от меня, как и мистер Брейк. – Позвольте вас убедить, мистер Твист. Вы отказываетесь от выполнения заказа, даже понимая всю угрозу, которой подвергаетесь с нашей стороны. Что же заставляет вас идти на такой риск? Вы высокоморальная личность? Вы правильная и непорочная натура? Или вы свято чтите закон? Ничто из этого даже рядом не стоит с вашими истинными мотивами отказа. Страх. Вы боитесь, и боитесь так сильно, что лучше подвергнетесь риску, нежели воспротивитесь. Это видно по вашим глазам. Будьте уверены, мы умеем читать по глазам, можем видеть, что у человека внутри. Так вот что же за страх в вас сидит и почему он такой сильный? Чего вы боитесь? Я скажу. Мораль, закон, человечность – вот причины вашего вечного страха. Вы не соблюдаете их и не чтите, вы боитесь, что нарушив их, то поплатитесь. Проще говоря, вы боитесь ответственности за их нарушение. Для вас общественные понятия о правильном и неправильном – это стена, за которой таится что-то неизвестное. И вы боитесь узнать, что же это. Вы только представляете себе, что будет, если вы подеретесь вон с тем человеком, или нахамите вон тому мужчине. Но вы никогда так не сделаете, потому что «представляете» себе, что будет. Поэтому вся ваша боязнь перед ответственностью сводится к страху перед неизвестным. Вы никогда не перешагнете черту, потому что боитесь возможных осложнений, которые уничтожат и без того убогую жизнь. Посмотрите на него, – мистер Вальс повернулся к человечку. – Он – отброс общества, насильник и убийца невинных. Он – наживала на чужих страстях. Его ищет полиция, его ищут банды, его все хотят убить. Так что вас пугает в нем? Только то, что он член какой-то семьи-триады, и только с моих слов. Вы даже не знаете, правда ли это. Вы боитесь, что если сейчас вы сделаете что-то с ним, то на следующий день к вам придут несколько горилл и выбьют все дерьмо. И только-то. Если бы вы знали, что избив его вам ничего не будет, то никакие законы, никакие нормы морали и принципы не остановили бы вас. Вы боитесь своих фантазий о будущем, с реальностью ничего общего не имеющие. Выходит, что этот страх перед вашим бурным воображением. И что же, это обоснованный страх? Нет, он не стоит ни на чем. Просто страх. Вот и выходит, мистер Твист, что на одной чаше ваш страх, пустой и неоправданный, а на другой – я, мистер Брейк и вполне реальные перспективы дальнейшей мучительной полужизни. Неужели вы так напуганы собою, что откажетесь? – мистер Брейк протянул мне биту еще раз. – Давайте, мистер Твист. Правая нога в голени, левые ребра и лоб.