Тетушка Ганимед: Какой Просперо? Оружейник?
Арнери: «Оружейник»? Ну да, а Рокфеллер — нефтяник… Хотя, если его корпорация делает оружие, почему бы не называть его оружейником?.. В конце концов, его так и называли на площади… Но важно не это. Важно, что господин президент концерна «Армадапром» стал народным вождем. Он возглавил восстание, представляете?
Тетушка Ганимед: Я ничего не знала… и вообще ничего не знала о том, что было днем. Я слышала пальбу, видела зарево над домами. Соседка рассказала о том, что сто плотников строят на площади Суда плахи для мятежников. Ей так сказал кто-то из прохожих… Мне стало очень страшно. Я закрыла ставни и решила никуда не выходить.
Арнери: (он перестал слушать тетушку на середине ее тирады, и говорит не ей, а самому себе) Как странно! Сейчас я шел домой и видел: еще не совсем погасли пожары, а во многих ресторанах и кафе опять горят разноцветные огни, по улицам мчатся экипажи… Некоторые живут так, как жили позавчера. Неужели они не знают о том, что произошло? Разве они не видели пожаров, не слышали пальбы и стонов? Разве они не знают, что погибли люди? Может быть, ничего и не случилось? Может быть, мне приснился страшный сон?
Тетушка Ганимед: Я ждала вас каждую минуту! Я очень волновалась!.. Обед простыл, ужин простыл, а вас все нет…
Арнери: На площади лежали убитые; я низко наклонялся над каждым и видел, как звезды отражаются в их широко раскрытых глазах… Я трогал ладонью их лбы. Они были очень холодные и мокрые от крови, которая ночью казалась черной… Что же теперь будет?
Тетушка Ганимед: (решительно) Теперь я приготовлю вам завтрак. Что бы там ни было, а вам надо хорошо питаться. (выходит)
Арнери садится к столу, находит на столе очки, надевает их, берет диктофон.
Арнери: Надо быть аккуратным. Надо точно все зафиксировать (начинает наговаривать в диктофон). Итак: я видел восстание. Это было настоящее народное восстание. Там были ремесленники, рудокопы, матросы. Там были мои студенты. Там были артисты, учителя, бродяги, врачи, дворяне, простолюдины. Там были все. Во всяком случае, так казалось. Весь город поднялся против власти Трех Толстяков. Во главе восстания были господин Просперо и маэстро Тибул. При том, Просперо никто не называл ни промышленником, ни магнатом, — все кричали «оружейник Просперо! Да здравствует великий оружейник!» К народу обращался с речью знаменитый маэстро Тибул, руководитель Национального театра. Он говорил — и народ кричал «ура!» А потом на улицах выросли баррикады и началась стрельба. Она не стихала всю вторую половину дня и всю ночь. А к утру выяснилось, что гвардейцы победили. Просперо, как говорят, взят в плен, а Тибул бежал…
За спиной у доктора слышен шум. Он оглядывается. Из большого камина выбирается человек в цирковом трико. Он выглядит несколько нелепо, но держится величественно. Это маэстро Тибул.
Арнери: Не может быть! Это вы, маэстро?
Тибул: Да, доктор, это я — злосчастный Тибул. Оказывается я попал в ваш дом, надо же… Надеюсь, великий доктор Арнери не выдаст гвардейцам бедного артиста, попавшего в беду?
Арнери: Что вы такое говорите! Конечно не выдам. Но как вы сюда попали?
Тибул (указывает на камин): Через дымоход, конечно. Все же, я начинал как цирковой гимнаст — хотя, конечно, глядя на меня сейчас, в это трудно поверить. Однако некоторые навыки, как выяснилось, сохранились. Видимо, когда по тебе стреляют, телу проще вспомнить, чему его когда-то учили. А ведь хорошо учили! И учеником я был не из последних…
Арнери: Как вы вообще попали в эту… революцию, маэстро?
Тибул: А что вас удивляет? Я — художник из народа, и я всегда с моим народом. А народ томится под гнетом отвратительных тиранов! Каких-то три гнусных толстяка подмяли под себя всю страну. Они запрещают любую критику. Они всех запугали!
Арнери: Это так, хотя…
Тибул: Хотя что?
Арнери: Знаете, я уже немолодой человек, и хорошо помню времена смуты — после смерти последнего короля. Это было ужасно. Бандиты, голод, война всех против всех… Поймите правильно: режим Трех Толстяков не вызывает у меня никаких симпатий. Я не люблю цензуру и полицию. Но надо быть точным. За последние годы ситуация значительно изменилась к лучшему. Гражданская война закончилась, экономика действует, уровень жизни повысился…