Гордым легче, гордые не плачут
Ни от ран, ни от душевной боли,
На чужих дорогах не маячат,
О любви как нищие не молят.
Да, ты прав, что гордым в жизни легче.
Только гордым сделаться непросто.
У меня, кстати, тоже есть литературный вопрос к тебе: Гарсиа Лорка твой любимый поэт?
– Мне нравится именно это стихотворение. И я подумал, что это прямо про тебя:
Ее жасминная кожа
светилась жемчугом теплым,
нежнее лунного света,
когда скользит он по стеклам.
А бедра ее метались,
как пойманные форели,
то лунным холодом стыли,
то белым огнем горели.
И лучшей в мире дорогой
до первой утренней птицы
меня этой ночью мчала
атласная кобылица…
– Да, это точно про меня. Я ведь и есть неверная жена – до сих пор ещё не в разводе. Меня же всегда удивляло, как гей мог так невероятно эротично писать о любви к женщине.
Окутана дымкой тревожных желаний,
идешь, омываясь вечерней прохладой.
Как вянущий нард, эти сумерки плоти,
увенчанной таинством женского взгляда.
Давай закончим разговор о литературных предпочтениях!
Знаешь, хоть мне немного грустно, всему приходит конец, надо заканчивать и нашу историю. Родители мои уже вернулись, и я могу спокойно перейти в свою квартиру. Я уже почти здорова, но получается так, что намеренно злоупотребляю твоим гостеприимством, стесняю тебя. Я в долгу перед тобой. Большое спасибо за приют! Спасибо, что за ребенком ухаживали, пока я болела. Я б одна, конечно, не смогла бы справиться. И особое спасибо, конечно, прямо земной поклон, за атласную кобылицу, на ней я впервые в жизни промчалась.
– Никуда я тебя не отпущу! Ты пойми, это же судьба, это знак свыше, что мы вот так снова встретились. Я Бахыт Алдияровне объяснил, тебе еще нужны массаж, уколы. Это всё могу делать я сам или присылать моих медсестричек. Заодно я поинтересовался, могу ли я просить твоей руки. Мама твоя совсем не против, сказала, что нужно только тебя и твоего отца уломать.
– Скажи-ка лучше, откуда ты ехал так поздно в ту ночь?
– Клянусь, оттуда больше никогда.
– С бухты-барахты, «скоропостижно», не следует ничего решать, я уже в этом убедилась.
– Это не будет скоропалительно! Ты поправишься, подашь заявление на развод, будет назначен суд, вам дадут срок для размышления, так как у вас маленький ребёнок, назначат повторное заседание суда – это несколько месяцев. Если ты очень хочешь сохранить благопристойность, перейдешь в свою квартиру на это время. Я так понимаю, что это очень важно для твоего отца.
– Чужой ребенок для тебя совсем не помеха?
– Дана для меня не чужой ребенок, она мой ангел-хранитель. Если бы не она, я мог проехать мимо тебя в ту ночь, не остановиться.
- До меня доходят слухи, что ты изрядный ловелас. Должна предупредить, что я очень миролюбивое существо, нет во мне ни капли воинственности, но какие-то высокие идеи я отстаивать готова. Но если кто-то из твоих бывших или будущих будет претендовать на обладание тобой, я, предупреждаю, не выйду на поле битвы, не буду бороться, драться, это не в моих правилах, я просто тихо и без всякой истерики уйду.
Треугольник – не моя любимая фигура! Я великолепно понимаю, какое у тебя богатое сексуальное прошлое, я не буду ничего выспрашивать, выпытывать. Что было, то было. Выбор всегда за тобой. Но не собираюсь кого-то с кем-то делить. И если я вдруг почувствую, что ты потерял интерес ко мне, что у тебя какие-то левые лав-стори, я не собираюсь это обсуждать, обсусоливать, выяснять, выслеживать, требовать объяснений, вытряхивать из тебя признания, извинения. Всякие подковерные игры и интриги тоже не для меня. Я просто испарюсь, уйду, исчезну сама из твоей жизни или попрошу тебя не путаться под ногами, не портить интерьер своим присутствием, не мешать свободно дышать, уйти, освободить пространство.