Хотя бессовестно вру сама себе. Всё я прекрасно понимаю! С ним я впервые испытала, как сногшибательно, офигенно замечательно может быть в постели с мужчиной. Он сексапилен, меня к нему физически тянет, мне с ним улетно, но я не знаю и не могу понять, как он ко мне относится. Как он будет относиться к моей малышке? Насколько серьезны его чувства? Есть ли они у него вообще? Я не хочу стать игрушкой на пару месяцев! Я очень боюсь стать ею! Хочу, чтобы сбылись не надуманные, а реальные мечты и желания. Что может защитить меня от негатива и разочарований? Предательство даже не очень дорогого тебе человека приносит, оказывается, сильную боль. Раны затянутся, но шрамы в любом случае останутся. Вроде бы нужно что-то сделать, чтобы осознали, подлюги, меру своей вины – всю её глубину и степень. Но предатели ни в коем случае не должны видеть мои переживания. Возможно, я преувеличиваю, и не предатели они вовсе. Просто, у них допотопные представления о семейной жизни и отношениях. Мне сейчас даже мстить ни бесхребетному мужу, ни хрычовке-свекрови не хочется. Сил у меня нет, их просто не осталось. Они ушли на то, чтобы воспламениться, ярко гореть и сжечь себя дотла. Мне нужно теперь собраться, чтобы возродиться из крошечной горсточки пепла. Я просто рада, даже не рада, а счастлива только потому, что они не маячат перед глазами, что не увижу их больше, не буду с ними общаться. Мне большего и не надо! Не хочу зависеть ни от чьих намерений и побуждений, даже самых добрых!
Помню, как-то после премьеры дурацкого студенческого спектакля мы бурно праздновали в квартире одного из наших московских «актеров», Игоря, и наш руководитель кружка, режиссер Анатолий Иванович, нежно прижимаясь ко мне в медленном танце, сдавленным шепотом говорил мне, что завидует парню, которому повезет стать моим мужем. Потому что он получит в дар жену-любовницу.
– Я девственница, – совсем не к месту ввернула я. – В 20 лет можно этим и не гордиться! – получила хлёсткий ответ.
Гордиться ею мне и не дали! Муж во время первой брачной ночи изумлённо таращил на меня глаза. А через несколько дней выдал:
– Мама написала, что у тебя достаточно денег, и ты вполне могла восстановить плеву.
– У тебя премудрая мать, - ответила я. – В следующий раз, когда буду выходить замуж, обязательно использую её метод!
Какой придурок! Глядя на него, и не подумаешь, что у него мозги не на месте! Его мамаша их, если они и были, эти мозги, своим тюканием мощно сдвинула!
А Иваныч ошибся! Толковой жены из меня не получилось, и любовница, кажется, тоже хреновая вышла! Ни черта я не умею, что могло бы привязать ко мне мужчину. Единственный и правильный вывод: надо серьезно заняться самообразованием. Слышала от приятельниц что-то о тантрическом сексе, упражнениях Кегеля, вумбилдинге. Этому, интересно, учатся в группе или можно самостоятельно в уголке заниматься? Обучиться бы умению доводить мужика до сексуального изнеможения, утопив его в мощном водопаде своей любви, чтобы у него никаких левых мыслей не было, чтобы после работы только и мечтал о том, чтобы побыстрее до дома добраться!
Ребенок мирно спал в своей новой постели. Мама принесла мне вкусную еду. Как удобно всё-таки иметь мамочку под боком! Я решила немного поработать, но какая может быть серьёзная работа, если все мысли о том, как научиться ловко управлять вагиной! Говорят, что гейши умеют ею шариками для настольного тенниса выстреливать. У меня, наверняка, ничего не получится! Да и в кого пулять-то?!
Я никак не могла сосредоточиться. Мешали телефонные звонки. Я упорно не снимала трубку. Это он. Отвлекает. Специально! Все мысли не о том, о чём следует. Тогда достала цветные карандаши, акварельные краски, гуашь, кисти, бумагу – захотелось вдруг рисовать. Давно этим не занималась! Когда-то Славка вытягивал меня на природу, и мы писали этюды. Пленэр, называл это Славка. Показывал, как лучше делать мазки, как соскребать неудачный фрагмент. Каким всё-таки неиспорченным, благородным, хорошим мальчиком был мой одноклассник! Ведь мы часто оказывались одни и не только в чистом поле! И никогда никаких признаков поползновения на мою честь! Марлен точно завалил бы меня как трепетную лань! Почему я о нем так плохо думаю? Во время нашей первой встречи в Москве, когда мы стояли возле парадной, он ведь хотел меня поцеловать, я чувствовала, но сдержался.