Мама уходит. В моих глазах вселенская печаль, даже скорбь, можно сказать. Говорю сдавленным несчастным голосом:
– Оставляем японский костюм. Остальное можешь вернуть. Может, сумеешь договориться, чтобы с переплатой, а? Я возьму в долг у Саламат или у мамы попрошу. Такие шикарные вещи! Стоит разориться!
В ответ я слышу жизнерадостное гоготание, кривой самоуверенный оскал пересекает самодовольную физиономию:
– Сюрприз! Я всё уже выкупил!
Мне было не до смеха. Издевательство! Я, как шпулька в древней швейной машинке «Веритас», целый час моталась взад-вперед, стараясь подражать бывалым манекенщицам, а он, оказывается, потешался надо мной! Задушила бы со сладострасным удовольствием, только вот в тюрьму не хотелось!
Ждать возможности страшной мести не пришлось долго. Марлен пришел домой в возбужденном состоянии. Оказалось, чуть не пропустил информацию о проведении очень нужной ему конференции в Германии. Нужно срочно напечатать и отправить тезисы выступления, можно и на немецком языке. Дедлайн через неделю. Бросает жалобный взгляд на меня. Ясно: нужна моя помощь. Решила отложить месть до более удобного времени, нельзя быть совсем уж бессердечной.
– Быстро ужинать, и за работу! – говорю.
Данку отношу маме. Сажусь за письменную машинку.
– Диктуй, только не очень быстро, что ты хотел написать.
– А ты будешь успевать?
– Иногда буду просить повторить отдельные фразы.
У меня очень неплохая скорость, почти как у профессиональной машинистки. Он диктует, я печатаю. Даю ему этот черновой вариант, чтобы он сделал правку текста. Между строками я специально делала большой интервал, чтобы можно было вписать исправления, дополнения. Проверенные страницы Марлен возвращает мне, я перепечатываю их. Марлен снова просматривает текст. Я тем временем беру медицинский русско-немецкий словарь, нахожу незнакомые мне термины, выписываю их. Получаю от него отредактированные страницы и принимаюсь за перевод. Утром отдаю ему готовые листы с русским и немецким вариантами. Ночью знакомый Марлена вылетает в Германию, он отправит бандероль организаторам конференции.
Как хорошо всё-таки, что существует научно-технический прогресс! Сейчас мне не нужно было бы тратить столько времени, чтобы напечатать несколько страниц текста! Печатать на компьютере намного быстрее и работать с текстом гораздо легче.
Получив приглашение, он подготовил со мной текст выступления. Я думала, что выступит он на немецком языке, а на вопросы будет отвечать по-английски, которым хорошо владеет. Но он решил, что и выступление будет на английском.
– В каком костюме собираешься выступать? – спросила я.
– А он у меня всего один, – беззаботно ответил мой жених.
– Покажи!
Отправились в его квартиру. Он достал из шкафа тройку. Брюки заношенные, потрепанные, пиджак чуть лучше выглядит, а жилет в идеальном состоянии.
– Брюки выкидываем, мама скажет, что можно сделать с жилетом и пиджаком. Завтра идем приобретать тебе новый костюм.
Назавтра отправилась в сопровождении эвентуального супруга на базу к приятельнице-товароведу. Как раз было поступление бельгийских костюмов. Майра – крупная и яркая женщина с громовым голосом – приветливо встретила нас, повела в свой кабинет, окинула внимательным взглядом Марлена, видно, определяя его размер, потом принесла и выложила на стол груду мужских костюмов. Вот он, момент, удобный для мести!
– Вот, смотрите, примеряйте, выбирайте! – сказала она и выставила в уголке ширму.
Я достала из кучи один из костюмов стального цвета и подала Марлену, он скрылся за ширмой.
Мы заставили Марлена пройтись, повернуться боком, спиной к нам, нагнуться, широко расставить ноги, поднять руки, проделать ими круговые движения, расставить их в стороны. Костюм был, бесспорно, хорош. Но брюки широковаты, рассчитаны, видно, на человека с брюшком.
– Арман, костюм отложи в сторону. Марлен, примерь другую пару меньшего размера!
Марлен со страдальческой миной взял у меня костюм из-за ширмы. Теперь брюки сидели замечательно, а пиджак в плечах был маловат.