Я поговорила с общим тренером мальчишек, объяснила ситуацию, договорилась, что я буду платить за Дениску. Тренер сказал, что мальчик очень способный, возможно, он вскоре, если тот будет показывать хорошие результаты, снизит значительно цену, а через пару лет переведет на бесплатные тренировки.
«Как же так? С нами же такого не может произойти?» – стал с беспокойством теребить меня Рыжик. «Ручаюсь, что я тебя никогда не брошу! – успокоила я его. – За твоего папу отвечать не могу. Мы свободные люди, он не привязан ко мне. Если подобная вещь произойдёт с нами, это ударит по моему самолюбию, по моей гордости. Если отец решит уйти от меня, это не значит, что он забудет тебя! И я не буду запрещать тебе общаться с отцом, но сама с ним никаких дел иметь не буду.»
На следующий день сразу после ужина сын торжественно и строго пригласил нас в квартиру моих родителей. Мы пошли, не совсем понимая, что нас ожидает. Мы вчетвером, мой отец, мама, Дана и я, заняли места за столом, один стул Жан отставил в сторону и усадил на него отца. «Прошу считать наше заседание открытым! – начал мой мальчик напряжённым голосом. – Дедуля говорит, что семья – это прочная цепь, и только если какое-то звено с дефектом, она разрывается. В честности и порядочности тех, кто за столом, я не сомневаюсь.»
– А почему я попал в число сомнительных личностей? – удивился Марлен.
– Потому что ты мужчина! Как и папа Дениса. Не отвлекай меня! Если в нашей семье произойдет подобное, то я хочу предупредить всех, что я тут же поменяю свою фамилию на фамилию деда и мамы, отчество возьму от имени мамы. Я ведь ее сын, а Арман – имя как женское, так и мужское. И буду всем говорить, что я кипчак, а не какой-то там адаец. Мама сказала, что если в нашей семье подобное произойдёт, то она не запретит мне общение с тобой. А я клянусь, что ноги моей в твоём доме не будет, и если ты придешь в мой дом, я тебя за порог не пущу, а если мы столкнёмся случайно на улице, я пройду мимо, даже не поздоровавшись. Я всё сказал!» – такими словами закончил Жан свою гневную речь и буквально пригвоздил взглядом отца.
– Спасибо за предупреждение, белолицый, рыжий сын! – только и сумел сказать Марлен.
– Правильным растет наш мальчик, слава Аллаху! Предательство, обман и измену не выносит», - произнёс довольно папа.
– А ты что молчишь? Собираешься остаться на его фамилии? – хлестнул едким вопросом Жаник сестру.
– Ну ещё ведь ничего не произошло! – отделалась от него Дана и как-то жалостливо посмотрела на Марлена.
А Жаник вдруг со слезами бросился ко мне:
– Я никому не позволю тебя обидеть!
Я прижимала его к груди и чувствовала бешеный стук его маленького и доброго сердечка.
– Ты мой бесстрашный рыцарь!
Эти превентивные меры, предпринятые сыном, слегка огорошили Марлена.
– Ты что, перешла из стана либеральных феминисток к радикальным? С чего это вдруг ребенок так разошелся, решил меня у позорного столба выставить? Ты ему такие глупости внушила?!
– Разве Жаник тебе не рассказал о предательстве отца своего лучшего друга? Тот перед уходом из семьи навалил на ребенка столько мерзости! Что он нежеланный ребёнок от нелюбимой женщины, которая вынудила его жениться на ней. Мы всей семьей успокаивали мальчика. Я оплатила за него посещение секции карате и обещала, что и в будущем буду платить, если ему и Жанику этот вид спорта не надоест, потому что его отец отказался оплачивать занятия, сказав, что Денис и без карате обойдется.
– Скотина он! А я причем?!
– Жаник спросил, не бросишь ли ты нас.
– И что ты ответила?
– Что ты свободен, не привязан цепями ко мне, если вдруг соберешься уйти, то я цепляться за тебя не буду. Но Жаник сможет встречаться с тобой, когда захочет. Ты от него, как отец Дениски, не откажешься.
– Вольнолюбивая и правдолюбивая моя, ты не могла ему сказать, что с нами подобного случиться не может?!
– Я не умею вешать на уши лапшу! Знаю, что очень неприятно ее потом стряхивать!