Ответ бабушки Асем
Асем,
брата называют еще единокровным, если общий отец, единоутробным, если общая мать, он может быть сводным, если он от первого брака отца или матери. Если люди договариваются о родстве, то может быть названый брат, а еще кровный – если проводят такой ритуал: будущие братья, обычно это, мне кажется, мужчины, калёным в огне ножом разрезали вену левой руки, а ранами крепко сопрокасались друг к другу. Могли ещё сливать кровь в чашу, смешивать ее с алкоголем и выпивать. Очень своеобразный обряд! Не буду кривить душой и уверять, что красивыый!
А Мейрам мне молочный брат, потому что, когда я родилась, у моей мамы совсем не было молока, и мама Мейрама, лежавшая в одной палате с ней, кормила меня. Потом она целый месяц жила у нас, потому что должна была быть под наблюдением врача, и ее не могли возить каждые два дня из ее деревни в город. Полгода она через день пересылала для меня через знакомого, работавшего в городе, бутылочки со своим молоком. А потом Мейрам стал прожорливей, и мне больше не доставалось ее молока.
Так Майра стала присылать через день две бутылки свежего кобыльего молока, у них ожеребилась ее кобылка с норовом. Меня выкормили на её молоке. Ты ведь слышала, наверно, что Мейрам называет меня иногда «Асау қыз» – строптивая девчонка, когда сердится на меня, уверяет, что выкормившая меня необъезженая кобыла передала мне свой буйный нрав. Хотя буйной я никогда не была, только иногда упёртой.
Таким образом, мама Мейрама была моей молочной матерью, а ее сын – моим молочным братом. Когда Марлен увидел Мейрама в первый раз, он удивленно спросил меня, откуда у меня уйсунская родня. Конечно, рядом с моим мужем, обладателем породистой физиономии, прокопченное солнцем лицо Мейрама кажется простецким. Но я его люблю сильнее, чем некоторых своих двоюродных братьев. Его родители и он для меня ничего не жалели, всем, чем могли, делились.
Твоя прабабушка не любила оставаться в долгу. Сам Мейрам, потом его сын и дочь во время учебы в вузе жили у моих родителей.
Однажды моей молочной маме Майре, когда она гостила у нас, стало плохо. Марлен был дома, он оказал ей помощь и предложил лечь к нему в отделение на обследование.
– Не беспокойся! Это мое обычное неважное состояние! – отмахнулась она, придя в себя.
И через год ее не стало. Её привезли, но поздно, Марлен уже не смог ей помочь. Я помню, как он, бледный, пришёл домой.
– Если бы её доставили хотя бы на час раньше! – виновато посмотрел он на меня.
– Успокойся! Ты же не Всевышний! Ты только его проводник! – пыталась успокоить я его.
Когда умерла моя мама, Мейрам приехал с соболезнованием. Высоченный, загорелый до черноты, подошел, обнял меня и заплакал: «Сестренка, теперь и ты круглая сирота, как и я!» У меня тоже полились слёзы. Кто-то из присутствующих не выдержал и прыснул от смеха – огромный детина, которому за пятьдесят лет, называет себя круглой сиротой!
А в родственных отношениях мы с тобой как-нибудь, когда будет время, разберемся.
Бабушка
Глава 39. Говорят дети
Глава 39
Говорят дети
Асем
Бабуль,
расскажи, какие смешные вещи говорили в детстве моя мама и ее братик.
Ответ бабушки
Асемик,
дети – удивительные творцы новых слов и интересных выражений. Твоя мама придумала одно забавное словечко. Было время, когда семечки не продавались в пакетиках, а ими торговали на улице старушки, стакан семечек стоил копейки.
Мой папа был большой противник лузганья семечек, купленных у каких-то бабуль. Безопасней, считал он, пол языком вылизать. Всё-таки я покупала иногда Дане семечки, мы их дома мыли, сушили, и только после этого Дана получала их. Однажды во время прогулки ей захотелось, чтобы я купила ей семечки. Подошли к старушке. У той мерный стакан был крошечный, как рюмашечка, а цена – как за нормальный стакан.
– Бабушка, а где Вы такой мизепендрический стаканчик достали? – спросила Дана.
С тех пор это слово стало употребляться в нашей семье.