- Сабина, кофе!
Та лениво ответила ему, полируя пилочкой коготочки:
- Спасибо, шеф, не хочу! Я уже выпила чаю с пряниками.
Одноклассник Ленарда вместе со своим компаньоном тоже вёл бизнес в этой стране.
Фирма процветала, и даже получила премию за самые динамичные показатели роста от какого-то европейского фонда.
Но один из партнёров на день рождения своей тёщи подарил ей одну акцию.
Юридически у фирмы стало три хозяина, и тёща получила право принимать участие в заседаниях и управлении делами компании.
Через полгода фирма объявила себя банкротом.
* * * * *
Ленард сел в кресло и открыл бутылочку «Старого козела».
Он хорошо освоил русский за время учёбы в Москве. Там он жил в общежитии вместе с тем самым паном по имени Валерий.
У того было хобби: ненормативная лексика. Он был не просто матершинником, а гроссмейстером этого дела. Его интересовали не только ругательства, но и их происхождение, миграция этих слов из языка в язык, и всё, что с этим связано.
Ленард с неподдельным интересом слушал его рассказы. Валерий мог часами говорить о происхождении слов «кретин», «дурак», «подонок», «шваль» и многих других.
А другим хобби, тесно связанным с этим, было создание неологизмов. Он даже готовил к изданию целый словарь, в котором изменение одной буквы или их перестановка придавали слову или фразе совсем другой смысл: «гашишник на посту», «хренометраж времени», «отрыгной талон», «пердоплата». Фиксировал он и замечательные опечатки: «гавнокомандующий», «распой среди бела дня», «запердельный режим».
Ленард предложил пополнить дело его жизни новым разделом: забавными совпадениями в других языках. Разумеется, первым словом здесь было «урода», которое на польском и чешском означает совершенно противоположное русскому понятию. Из болгарского туда попали «Яйца на очи» (яичница-глазунья) и «Дедо Мраз» (Дед Мороз). Ленард ещё подарил ему такие перлы, как «херня» (биллиардная), «питомец» (придурок), «пирделка» (девушка) и другие. Особенное удовольствие Валерию доставил рекламный лозунг «Кока-колы» «совершенное творение», которое по-чешски звучит так: «Доконали твари».
А за такие шедевры, как «позор на пса!» (осторожно, злая собака!) и «срана служба» (скорая помощь), Валерий поставил ему бутылку водки.
Ругательства и проклятия существуют во многих языках. В русском они обычно касаются интимных органов и их отношений. Сравнить человека с каким-то животным типа собаки, крокодила или змеи – тоже оскорбление, но гораздо меньшее по силе эмоций.
Ленард же пояснил, что на их языке половые отношения в разной форме не имеют особой эмоциональной окраски, зато сравнение твоего собеседника с таким полезным и даже симпатичным животным, как корова (курва), может навлечь на тебя большие неприятности. А выражение «я имел с твоей мамой половой контакт» означает всего-навсего: «мы можем стать родственниками» или «я готов тебя усыновить».
Валерий читал ему наизусть поэмы Баркова, озорные стишки Лермонтова и Есенина. А иногда его тянуло на монологи, и он риторически вопрошал Ленарда:
- Почему эротические произведения «Декамерон» и «Золотой Осёл» признаются «классикой мировой литературы», а на «Луку Мудищева» льют грязь? Мопассана и Арсан издают миллионными тиражами, «Эдичку» тоже недавно опубликовали, а на Баркова наложили запрет?
Матерился Валерий постоянно. Один раз Ленард тайком записал его речь на магнитофон, и через пару дней с приятелями прокрутил ему запись с приложением стенографической справки. За 87 секунд Валерий произнес 62 слова, из которых 38 было матерных. Тот расхохотался и послал всех в задницу. Но следующая стенограмма содержала уже всего 27 матов на 64 слова. Затем его лексикон закрепился всего на десяти матах в минуту.
* * * * *
Недавно Валерий побывал у него в гостях. Хотя оба они закончили экономический факультет, Валерий работал в области филологии, стал заведующим кафедры славянских языков в одном из институтов. Тема докторской диссертации была следующая: «История и эволюция обсцентной лексики славянских народов».
Он издал свой словарик, тот разошёлся огромным тиражом, и он подарил Ленарду авторский экземпляр с дарственной надписью.
Первое, что Валерий произнёс, войдя в его квартиру:
- Ну ты (непечатно) и живёшь! Я уееееею!
Но после этого за все те дни, что гостил у Ленарда, не сказал ни одного подобного слова, даже в церкви!
Вздох глубокий, руки шире!
В пятницу мне опять позвонил Дамиано.
- Интересно, чем сейчас придётся заниматься? – уже раздражённо спросил я.
- Приходите в кафе через дорогу.
Он сидел на своём привычном месте и потягивал неизменное кофе.
- Вам предстоит командировка.
- И куда?
- Недалеко, в «мёртвую зону».
- Куда-куда?
- Есть такой город.
Я знал это место и бывал там пару раз, помогая знакомым в переезде в «чистилище».
Весь русско-язычный город когда-то держался на единственной фабрике по производству керамики. Но фабрика не выдержала конкуренции в период смены экономической формации, и все остались без работы.
Молодёжь дружно рванула за границу. Некоторым повезло, они нашли работу в столице, и ездили каждый день по два часа на электричке. Потом прогрессивное государство разобрало железную дорогу, чтобы безработные не сдавали рельсы на металлолом.
Жители стремительно скатывались на дно жизни: продавали квартиры за бесценок и уезжали, кто куда, за пятьсот долларов там можно было купить трёхкомнатную квартиру. Скоро туда начали выселять тех, кто потерял жильё в столице.
Постепенно контингент стабилизировался, опустившиеся люди продавали мебель, электроплиты, отпиливали радиаторы и сдавали в пункты вторсырья. Продавали всё, что можно было продать: за ящик водки, за пять бутылок, за одну.
Скоро появились пятиэтажки, в которых не было ни одного жильца.
Государство же было озабочено правами человека в сопредельных странах и считало более целесообразным финансировать тамошних диссидентов, а не помогать своим согражданам.
* * * * *
- Отправляться туда – послезавтра, а завтра в 11 часов я должен видеть Вас в этом зале. Купите себе лёгкую спортивную форму, а лучше кимоно, - и протянул входной билет в один из спортзалов.
Я появился там в назначенное время, но у входа меня встретила удивлённая дежурная:
- Сегодня наш центр здоровья не работает!
Я показал ей именной билет, и она меня пропустила.
Дамиано разминался на одном из тренажёров, он уже был в спортивной форме.
Зал был пуст - ни одного посетителя, хотя на выходные здесь всегда полно народу. Неужели Дамиано выкупил весь зал?
Он как будто прочёл мои мысли:
- Именно так. Вам предстоит за сегодня наверстать упущенное за десять лет. Я вижу, Вы давно пробежку не делали. Выпейте это!
Он протянул мне какую-то бутылочку.
- Это допинг?
- Нет, «стрихнин».
- Тогда выпью!
Мерзопакостный напиток вышиб из меня лавину пота. Сначала чуть не стошнило, но через минуту я ощутил непередаваемую эйфорию. Всё во мне пылало и пело, а в глазах помутнело. Я ничего не видел, полная темнота!
Но постепенно начали появляться отдельные детали, и сквозь туман я видел отрубленные головы и руки, окровавленные тела людей и лошадей. Несколько десятков воинов в каких-то экзотических халатах махали над головами длинными палками и мечами, чему-то радовались и кричали на непонятном языке.
Я когда-то читал о галлюциногенах. Кажется, ЛСД обладает таким действием, ещё подобный эффект имеют мескалин и псилобицин.
- Видите периметр? - услышал я сквозь туман. – Лёгким шагом, бегом марш! До тех пор, пока не скажу: «Афины!».
- A fino? До конца?
- «Афины». Avanti! Вы должны пробежать двести сорок два круга.