- Но вы же понимаете, Владыка, что она говорила честно? - осторожно поинтересовался Элохир.
Веселье короля чуть угасло, его сменила ухмылка, и он опустил взгляд в свой бокал.
- Разумеется, понимаю, - ответил он, наконец, - Ложью она бы не отвлекла мое внимание.
- Но вы ожидали чего-то другого?
- Верно, - тот снова усмехнулся, - Я ждал, что она будет утверждать, что ее не испугала битва. Но она сама признала свои страх и безрассудство.
- Скажите, государь, Вы действительно считаете её безрассудной? - спросила военачальник.
Владыка посмотрел на него очень внимательно, а затем уточнил:
- А ты, очевидно, нет?
- Дарина, бесспорно, повела себя не совсем правильно, но довольно смело и решительно. Да, она приняла импульсивное решение, но решение, требующий немалой силы воли. Она же не сбросила что-то вместо себя, она спрыгнула сама. Не думаю, что она не понимала возможных последствий.
- Ты считаешь, она в полной мере осознавала, что будет самой легкой добычей для ракшасов? - с насмешкой поинтересовался Король, но насмешка эта, знал Элохир, была напускной. Маска, чтобы никто не видел, как он начинает сомневаться.
- Я уверен в том, что она также как и мы с вами ясно осознавала вероятность своей гибели.
- Но она сама сказала мне, что боялась.
- Конечно, она боялась. Но ведь смелость измеряется не отсутствием страха, а способностью подавить этот страх усилием воли. Разумеется, ей не хотелось расставаться с жизнью, но еще более невыносимо ей было думать, что жизнью расстанется кто-то другой. Особенно её друг.
- Тебя послушать, так она просто идеал,- недовольно ответил Король.
- Нет, не идеал и, скажу вам, Государь, я рад этому. В ней достаточно легкомысленности и у нее довольно вздорный характер. Но в ней есть то, чего нет в половине уравновешенных и спокойных людях. Чистота и способность любить.
Король бросил на Элохира резкий взгляд, но быстро отвел его и отошел к окну, сделав пару глотков из бокала.
- Такие люди, Господин, - продолжал военачальник, - не всегда послушны, но никогда не предадут того, кого любят. Скорее умрут, потому что любовь и преданность - смысл их жизни.
Сама Даша вернулась к себе в плохом расположении духа. Её мучила совесть за наказание, которого не получила она, но получил её друг. Помаявшись полчаса в парке она всё бросила и пошла искать Элладана.
- И сколько тебе тут возиться? - поинтересовалась она, отмечая, что за время её отсутствия он продвинулся ненамного.
- Ну, мне предстоит перемыть все гостевые комнаты в Западном крыле, - вздохнул тот.
Девушка еще раз взглянула на пол, по которому просто развезли грязь, и вздохнула.
- Это никуда не годится. Эдак ты лет двести провозишься. Давай-ка я тебе помогу.
Конечно же, Элладан отчаянно сопротивлялся, но, как сказал портной, Даша была упрямой и другу пришлось смириться с её помощью.
Немедленно появились ведра с чистой водой, местные чистящие средства, кучи тряпок и полотенец, и работа пошла куда быстрее.
Друзья заново перемыли пол и подоконник, до блеска натерли стёкла, сменили пыльный полог над большой кроватью, протерли мебель и скатали в рулон ковры. Опомнилась Даша лишь когда обнаружила, что ей пора бежать на ужин к Королю.
Этот ужин ничем особенным не отличился. Снова на нём присутствовал военачальник, Государь весь вечер оставался молчалив, Даша тоже. Ее утренняя разговорчивость испарилась, к тому же она устала от уборки и едва не уснула перед камином, чего, к счастью, никто, как ей показалось, не заметил.
Но ни от проницательного Элохира, ни от внимательного Государя это не ускользнуло и, думая, что это последствия обморока, её отпустили раньше обычного.
Несколько ближайших дней были целиком заняты уборкой. С утра и до ужина Даша с Элладаном при помощи Камиэль вымывали комнату за комнатой и немало продвинулись вперед. За смехом и весельем работа оказалось легче и пролетала быстрее. Но это недолго оставалось незамеченным.
В один из таких дней друзья вытащили пыльные ковры в самый укромный уголок парка, чтобы выбить их и почистить. Тут они немного разделили свои обязанности - сильные Элладан и Камиэль таскали и выбивали тяжёлые ковры, а потом расстилались их на траве, где Даша с щеткой их вычищала. Всё шло слажено и четко по плану, пока Элладан, несущий очередное ведро с водой, не пролил его случайно прямо на голову горничной, помогающей госпоже чистить ковер. Девушка вздрогнула - вода тут же намочила ей волосы и верх платья, и в ужасе застыла. Застыл и парень, осознавая, что натворил. Первая опомнилась Даша и, громко заорав: “Это война!” плеснула на Элладана водой из другого ведра. Теперь уже глаза вытаращил он, а Камиэль поддерживая госпожу, схватила ведро.