- Спокойнее, девочки, - сказала жена военачальника, - Это всего лишь ракшасы, а не чья-нибудь Королевская армия!
- Но с ними люди, - негромко возразила Даша, но Илайна лишь презрительно фыркнула.
- Что это за люди, если имеют дела с ракшасами! Ни на что не способные ничтожества! Не надо так бояться. Вы бы знали, как я боялась, когда Элохира взяли в плен в сражении при Дельме! Элладан тогда только родился, и я только и могла, что сидеть с ним на руках у окна, прямо как мы сейчас, и смотреть, смотреть, смотреть… Думаете, я плакала? Нет. Лучше бы слезы, чем это состояние полного оцепенения. Сейлия и Эмира тогда приехали, чтобы взять на себя заботы о брате, а я никак не могла выпустить его из рук. И, представляете, в одно утро я увидела, как в ворота въезжает мой муж. Весь оборванный, с множеством ранений, но живой! Я подумала, что это счастливый сон, или я просто сошла с ума, но нет! Это был в самом деле он…
Илайна продолжала говорить нечто в том же духе, и час тянулся за часом. Сначала Даша, понимающая, что сражение - дело не одной минуты, терпеливо ждала. Но прошло три часа, потом еще три, и еще, но ни один воин не показался на парадной аллее.
“Если все так просто, и ракшасы это не угроза, то почему они еще не вернулись?” - думала она, начиная паниковать, - “Ведь то сражение, в которое я угодила, длилось от силы минут двадцать! Почему же сейчас их нет уже десятый час? Почему тогда понадобилось лишь несколько отрядов, а сейчас целая армия? Зачем Государь велел Деилу охранять меня?”
И в тот момент, когда она готова была уже показать свою панику всем присутствующим, в глубине аллеи показался свет. Множество факелов приближались ко дворцу.
Даша не заметила, как встала с кресла, не слышала, как окликнула ее Илайна, направив все свои органы чувств только туда, в темноту, все сильнее и сильнее разрываемую светом.
Илайна была права - происходящее действительно казалось сном.
- Деил! - крикнула она каким-то чужим голосом, - Деил, открывай двери! Они вернулись! Деил!
Но страж уже делал то, о чем Даша только говорила. Мороз снова ворвался замок, разгоняя тепло. Девушка машинально сделала несколько шагов в сторону двери, но Илайна мягко обхватила ее за плечи.
- Не надо, дорогая, сейчас сюда ворвется целая армия. Тебя просто собьют с ног.
Женщина оказалась права. Через пару мгновений холл оказался буквально забит воинами. Многих Даша знала, кому-то кивала Илайна, но тех троих, кого ожидали с особым трепетом, все не было.
И только когда основной поток мужчин в забрызганных кровью латах, распределился по коридорам, в холле, наконец, очутилось знакомое лицо.
- Элладан! - в один голос воскликнули три женщины.
Он радостно улыбнулся и подошел к ним. Выглядел друг и сын просто ужасно: нос разбит, по зубам размазана кровь, а на щеке глубокая рана. Но он был жив.
- Отец? - воскликнула Илайна напряженно.
- Государь? - спросила Даша.
- Все хорошо, все живы! - поспешно сказал он, и тут же оказался в объятиях матери.
Вскоре рядом возник Элохир, заставив жену отпустить сына и переключиться на него. Элладан таким образом перешел во власть подруг, которые без устали охали над его ранами. Услышав, главное, Даша могла больше не сдерживаться и заботливо осматривала разбирый нос друга, который все еще кровоточил.
- Тебе нужен лекарь, - сказала она.
- Заживет, - махнул рукой парень и был тут же сурово отчитан второй подругой.
- То есть как это - заживает? Что значит - заживет? Ты что, палец, что ли, порезал? Нет, госпожа, вы это слышали?
Элладан опасливо покосился на горничную. Еще никогда он не видел ее настолько решительной. Даша покачала головой, чуть улыбаясь и игриво глядя на друга. И в этот момент почувствовала на себе взгляд.
Повернувшись, девушка обнаружила, во дворец вошел его владелец. Государь заметил ее сразу, стоило только переступить порог, и теперь почему-то застыл, глядя на подопечную как-то недовольно. Даша отчетливо увидела, как под скулами шевельнулись желваки.
“На что он злится?” - растерялась она, не в силах оторвать взгляд от потемневших голубых глаз. Она очень хотела подойти к нему, но в душе снова проснулся страх перед его гневом. Страх, который Король увидел и помрачнел еще сильнее.
Не имея опыта и еще слишком плохо понимая психологию людей, Даша не могла предположить, что такому сильному мужчине возрастом в семь тысяч лет тоже очень хочется, чтобы его ждали и точно также переживали за все незначительные раны на теле. То, что он испытывал, оказалось вовсе не гневом, а завистью и обидой. Даже ревность шевельнулась в его сердце, наблюдая, с какой радостью смотрит на другого мужчину та, что была так нужна ему сейчас. Ему хотелось, чтобы его обнимали и душили заботой, в то время как он сам будет небрежно отнекиваться и успокаивать женскую тревогу. Все это было в его сердце тогда, когда он вошел, но Государь никогда не признался бы в этом. Даже самому себе.