Тот вылезает из тени, встает.
— Товарищ комвзвода, я хотел выполнить, но опоздал. Занятия уже кончились.
— Так люди другими делами занимаются!
— Вы о других делах не говорили. Откуда я знаю, чем мне заниматься?
— Хорошо, я дам вам занятие, на которое вы не опоздаете и которое быстро не кончится.
— Пожалуйста…
— Возьмите лопату и выкопайте помойную яму, а то лагерь гудит от мух. Закончите — доложите.
Варухин взял лопату, отправился копать. Афанасьев постоял немного, наблюдая, как он работает, и ушел уверенный, что на этот раз приказание будет выполнено. Но прошел час, и Варухин опять пропал. Афанасьев кликнул дневального Чунаева и велел разыскать его. Через минуту являются оба.
— Вырыли яму? — спросил Афанасьев.
— Так точно!
Афанасьев прищурился. «За час выкопать кубометр твердого, перепутанного корнями грунта?» Чунаев рассмеялся.
— Там такая яма, что ежели выплеснуть в нее котелок воды, то как раз доверху будет…
— Странные вы люди! У меня же сантиметра не было! Я приблизительно…
— Хор-рошо, обойдемся без сантиметра, — процедил сквозь зубы Афанасьев. — Ройте вглубь до тех пор, пока не станет вас видно, а вдоль и вширь, чтоб можно было лечь и вытянуться во весь рост.
Варухин работал до вечера, копал и весь следующий день и еще два дня. Дело, по всей видимости, подвигалось отнюдь не споро. Афанасьев пошел проверить и, если нужно, помочь советом. Подошел к яме, и что же? Со дна — могучий храп! Подстелив под себя ватник, Варухин преспокойно спал. Афанасьева взорвало.
— Как вы смеете дрыхнуть!
Варухин вздрогнул, поднял голову, поглядел вверх, проговорил покорно:
— Что вы, товарищ комвзвода, разве я дрыхну? Вы же сами приказали вытянуться во весь рост и мерять длину ямы. Я ее как раз и меряю…
…Несколько дней спустя Коржевский проводил тактические учения отряда. По окончании учений на опустевшем НП обнаружил чью-то винтовку. Спросил старшину, чье оружие. Дед Адам заглянул в список и сказал, что винтовка Варухина.
— А где Варухин?
— Пошел в лагерь со всеми.
— Возьмите оружие и передайте командиру взвода, пусть разберется.
Когда Адам вручил винтовку Афанасьеву, тот лишь тяжело вздохнул. Вызвал провинившегося.
— Почему бросили оружие?
— Так вы знаете, товарищ комвзвода, я его не бросал. Когда вы меня назначили вестовым, мне было тяжело с ним бегать, и я положил его временно, а потом забыл. Со мной такое уже бывало. Серьезно. И самое удивительное — никак не могу вспомнить, что я забыл. Хоть убей! Просто ужас!
— Нда… это явный склероз плюс истощение физических сил.
— Совершенно верно, товарищ комвзвода. Сам не знаю, почему я так ослаб.
Афанасьев покачал головой. Случись подобное раньше, он дал бы ему наряд вне очереди и не стал бы возиться. Но к этому времени он раскусил хитрости Варухина. Его проделки начали вызывать у некоторых восхищение: мол, во какой ловкач! Кого хочет вокруг пальца обведет. Дурные примеры заразительны, если их не пресечь вовремя. Афанасьев спросил подвернувшегося под руку Кабаницына:
— Помнится мне, вы возле пустующего дома лесхоза выжимали двухпудовую гирю?
— Было дело… Гиря и сейчас лежит там.
— Вот и отлично. Покажите ее Варухину, пусть принесет ее в лагерь.
Варухин с провожатым ушли после обеда, а вернулись в полночь. У Кабаницына на толстых губах насмешливая улыбка, у Варухина — взмыленная шея.
— Не донес, — доложил Кабаницын коротко.
— Приказание не отменяется. К утру гиря должна быть здесь! — повторил каменно Афанасьев.
На рассвете по обыкновению он встал раньше всех, вышел из землянки. Серая мгла медленно ползла с болота, дубы и сосны еще стояли по пояс в тумане, а вершины их уже отчетливо проступали на фоне заревого неба. Вдруг из тумана появился Варухин. Он шел согнувшись в три погибели, за спиной в мешке горбом торчала злополучная гиря. Отрапортовал:
— Товарищ комвзвода, ваше приказание выполнил!
— Хорошо. А вам ясно, зачем вы тащили такую тяжесть?
— Никак нет!
— Винтовка, как вы говорите, стала для вас тяжелой, значит, вам нужна дополнительная тренировка. Упражнения с гирей укрепят ваши силы, и оружие не будет казаться тяжелым. Занятия с вами будет проводить Кабаницын.
«Тренер» Кабаницын так старательно принялся за своего подопечного, что на площадке позади землянок дотемна не смолкал шум и хохот. В тренировку включались едва ли не все молодые партизаны. И чего только не вытворяли с той гирей! Выжимали, вскидывали, кувыркали ее, как жонглеры, а некоторые даже умудрялись креститься ею. Лишь один Варухин никак не мог с ней сладить.