Дождь не прекращался, но в ход драматических событий вмешался новый фактор. В ритмичную музыку шума дождя, синтезируемую ветром, гармонично вплелись ноты звериных голосов с обертонами хоруса. Выглянув из укрытия, обнаружил, что к компании моего преследователя присоединился орнитозух – сухопутный крокодилоподобный двуногий хищник. Вдоль его спины и до кончика хвоста тянулся хребет из небольших роговых шипов. Он был серо-зеленого с оттенками желтого цвета, к брюху переходящему к светло-серому. Длиной был около пяти метров или немного больше, но по массе явно превышал моего преследователя. Они демонстрировали друг перед другом мощь и оснащенные острыми зубами пасти, а громким рычанием устанавливали свое превосходство над противником. Раптор являлся серьезным неприятелем, но все же уступал врагу. Сначала он пятился назад, но отдалившись на достаточное расстояние, повернулся и, не спуская глаз с орнитозуха, ретировался. Орнитозух некоторое время преследовал соперника, но вскоре укрылся среди скал, поджидая подходящую добычу. Вероятней всего конфликт возник в результате нарушения определенных территориальных границ, и вступать в открытую схватку в планы хищников не входило. Хорошей новостью в происшествии оказалось то обстоятельство, что новый знакомый не подозревал о моем существовании.
Орнитозух
Дождь продолжал моросить, и дожидаться его прекращения не было смысла. Необходимо было найти подходящую для жизни территорию, где бы я мог хоть как то обосноваться. Орошенная влагой пустыня преобразилась, зазеленела. Спустившись к подножию горного хребта, я продолжил свое путешествие.
Скитания продолжаются
1
Я упрямо шел по теперь уже покрытой свежей растительностью местности. Дождь, наконец, прекратился. Молодая поросль неплохо шла в пищу. Мои мысли витали в облаках. Вспоминал утраченный мир, казавшийся теперь невероятной фантастикой. Удивительней всего было то, что я не испытывал по этому поводу сожаления, и похоже, даже ощущал удовлетворение и умиротворенность. Несмотря на трудности и опасности, которые пришлось пережить, я чувствовал себя до краев наполненным энергией реальной жизни, а прошлое казалось искусственным, серым, убогим и противоестественным. Было жаль оставшихся в прошлом людей, которым не дано было увидеть все эти чудеса природы и ее девственную красоту.
Утрата бдительности чуть было не стоила мне жизни. Ко мне приближалась четырехногая пятиметровая рептилия серо-желтого цвета с явно агрессивными намерениями. Не оставалось никаких шансов, для того чтобы укрыться в скалах, от которых находился достаточно далеко. Прошлый опыт схватки с саркозухом подсказал, что палица в этой ситуации может служить подходящей защитой, а убегать было слишком поздно. С поднятой над головой палицей, я бросился на хищника, решив, если уж так суждено, то необходимо как можно дороже продать свою жизнь. К тому же я отдавал себе отчет, что при осуществлении атаки я из жертвы, в глазах нападающего, превращаюсь в соперника, а поднятая палица, кроме готовности к бою, еще обеспечивает визуальный эффект увеличения размера. Этот прием действительно привел нападающего в замешательство. Но если быть до конца откровенным, я уже готовился переселиться в «лучший мир».
Я нанес всего один удар по верхней челюсти раскрытой пасти рептилии и тут же отскочил в сторону. В этот самый момент со стороны горного хребта пронесся черный вихрь и врезался в тело хищника. От боли тот забил хвостом в разные стороны, но не смог поразить загадочное существо, которое снова и снова таранило его кровоточащий живот. Наконец, обессилив, рептилия стихла и медленно из последних сил отползла в сторону.
Передо мной стояло покрытое лохмотьями создание с головой, обросшей шерстью, торчащей во все стороны. Оказавшись в стрессовой ситуации и не ожидая встретить здесь человека, я не сразу смог это осознать. Мы стояли и молча, смотрели друг на друга, до тех пор, пока мне, наконец, не пришло в голову, что необходимо выразить признательность и как то отблагодарить существо, спасшее мне жизнь. Осмыслив, в конце концов, что передо мной стоит человек, подошел и протянул руку. Человек не шевелился, но, почему то его грудь вздрагивала. По его покрытым пылью щекам текли слезы и, исчезая в лохматой бороде, оставляли за собой чистые дорожки. Положив одну руку ему на плечо, другой обнял его. Тогда, не в состоянии себя больше сдерживать, он зарыдал. Неожиданно ощутив теплые чувства к этому человеку, заплакал и я. Я стал гладить его по косматой голове, стараясь успокоить, но от этого он зарыдал с новой силой. Наконец, успокоившись, мы заметили, что наступает вечер.