Я спросил, как его имя. В ответ услышал невнятное мычание. Показав на себя пальцем, назвал свое имя:
- Строп.
Он попытался повторить:
- Тр-ооо.
Затем я показал на него – в ответ услышал:
- Б-оуу-ррр-ыы.
Я догадался, что он уже разучился разговаривать и сказал, что тогда я буду звать его просто «Бур». Кивком головы он ответил, что не возражает и, взяв меня за руку, потянул в сторону редколесья, которое в этом месте было на расстоянии около трех километров. Но прежде, чем пойти с ним, я подошел к раненой рептилии и осмотрел ее. Позднее мне удалось определить, что вероятней всего это фасолазух из группы ревизухии. Внешне похожие на крокодилов, ревизухии обитали на суше и отличались от первых расположением лап – не как у крокодилов - по сторонам тела, а под ним, что позволяло передвигаться по суше и не волочить при этом тело по земле.
Ревизухия
По пути к зарослям нам встретился цинодонт – свирепый, напоминающий собаку покрытый шерстью хищник. Несмотря на свои небольшие размеры, угрожающе рыча, набросился на нас. Отбиваясь копьями, с трудом удалось его отогнать. Вероятно, его привлек запах крови раненого фасолазуха.
Цинодонт
2
Когда мы добрались до леса, состоящего в основном из сухостоя с редкими чахлыми деревцами хвойных пород, уже почти стемнело. Я занялся заготовкой дров на ночь и разведением костра, в то время как мой спутник углубился в рощицу, и вскоре вернулся с добычей: две крупных ящерицы и охапка съедобной зелени. Затем он натаскал листьев папоротника и застелил ими площадку возле костра, после чего освежевал ящериц, а кожу расправил с помощью веток и повесил сушиться над костром. Поужинав, мы устроились на папоротниковой подстилке, и я моментально потерял связь с внешним миром. Утром меня разбудил опять начавшийся дождь. Бур подкинул в костер дрова и, сняв подсушенные шкуры, закрепил их на своем затейливом наряде, полностью собранном из таких кусков. Поначалу, показавшаяся комичной, его, так называемая одежда, в дальнейшем доказала свою практичность и целесообразность. Мы проглотили остатки от ужина и обсушились у костра, насколько это было возможно. Бур потянул меня за руку, указав направление на юг.
По мере нашего продвижения, чахлые сухие заросли постепенно сменились полноценным хвойным лесом. Стали попадаться на глаза уже знакомые агносфитисы, эорапторы и архиоптериксы, а вскоре и крупные травоядные: листозавры, платеозавры, прозавроподы. Хищники к счастью не встречались – вероятней всего в богатой экосистеме они не голодали и беспечно отдыхали в укромных местечках. По дороге мы собирали орехи, а мой друг показывал неизвестные мне съедобные растения. Если он хотел что-нибудь сказать, то делал это знаками. Я, стараясь его понять, произносил слова, а он пытался повторить их за мной и кивком головы либо соглашался, либо возражал, в зависимости от того, как я его понял. Но мою речь он понимал хорошо, и впоследствии снова стал разговаривать.
Прозавроподы
Мы обнаружили ручей и шли вдоль него без остановки весь день, перекусывая на ходу тем, что удавалось найти, тем более что еды попадалось в достаточном количестве. По пути я впервые увидел нескольких отдельных этозавров – растительноядных покрытых панцирем рептилий длиной до четырех метров. Они были преимущественно темно-серого цвета с оттенком зеленого и имели рогообразные отростки в области шеи. Только когда стало смеркаться, устроили ночевку, которая прошла как обычно. К концу следующего дня мы услышали шум прибоя и к вечеру вышли на простор к берегу первобытного моря. Наконец я понял, куда меня вел Бур.