Берега речки, вдоль которой мы шли, были покрыты густыми зарослями, но по мере удаления от нее растительность редела, а на некотором расстоянии начиналась пустынная местность, и наш путь пролегал по этой условной границе. Тут и там в зарослях появлялись уже знакомые нам травоядные рептилии, иногда мелькали шустрые мелкие хищники. Мы двигались в умеренном темпе, наблюдая удивительную природу, и обменивались впечатлениями, когда так некстати начал накрапывать дождь. Укрыться было негде, и пришлось продолжить путешествие. Теперь мы стали сожалеть о том, что отказались от пути вдоль скалистых гор, где все-таки можно было найти хоть какое-нибудь укрытие. Но затем мы посчитали, что уважающим себя путникам не к лицу порицать трудности странствий, которые необходимо стойко переносить.
Стало темнеть, а дождь все не кончался. Привал делать не стали. Угрюмо без разговоров шли к своей призрачной цели. Питались прямо на ходу тем, что предусмотрительно взяли с собой. Пока еще хоть что-то можно было разглядеть, мы наломали на стволах хвойных деревьев остатки отсохших веток, и у ствола дерева под густым покровом его лапника с трудом развели костерок, позволивший нам кое-как скоротать ночь.
Следующий день начался точно так же, но взятые в дорогу припасы закончились, и питаться пришлось тем, что удавалось найти по пути, поэтому, в поисках чего-нибудь съестного мы с Буром отдалились друг от друга. И тут до меня долетел его крик. Оглянувшись, увидел, что он отбивается палицей от достаточно крупной равизухии, которой оружие Бура практически не причиняло вреда. Не теряя времени даром, я бросился на выручку. Я действовал точно так же, как когда-то меня спас от нападения равизухии мой друг. С разбегу, что было силы, я вонзил копье в нижнюю часть брюха хищника и продолжал бить в уже вскрытую рану, до тех пор, пока рептилия не отступила.
К середине третьего дня мы подошли к первому пункту назначения нашего путешествия – к знакомому Центральному озеру. Такое название закрепилось за ним само собой. Мы просто не представляли себе, что оно может называться по другому. Наконец-то дождь прекратился, и выглянуло солнце. Не успев выйти из зарослей, сквозь листву на поляне, перед озером увидели рыскающего старого знакомого раптора, с торчащим в груди, обломком копья. Увидев его живым и здоровым, у меня полегчало на сердце. Я был рад, что тогда его не убил. В моей памяти проснулись воспоминания об этом происшествии. Я рассказал моему спутнику, как в самом начале приключений, меня разбудил страшный рев зверя, сунувшего морду в костер, а я инстинктивно, схватившись за копье, воткнул его в грудь несчастного хищника.
2
Оглянувшись назад, я не поверил своим глазам – сквозь пальмовую рощу увидел, что в той стороне еще льет дождь и насыщает влагой, что бы ты думал? - березовый лес. В тот момент безумная радость обуяла меня. Я полностью тогда лишился разума. Вспоминая тот день, теперь уже понимаю, что это был трагический момент моей жизни. Это сатана решил сыграть со мной злую шутку. И вместо того, чтобы побеседовать об этом открытии с другом, и принять взвешенное решение, я бросился туда с радостным криком как сумасшедший. Я бежал, оглядываясь назад, и махал Буру руками, чтобы он тоже спешил попасть в открывшийся портал, но он стоял, не двигаясь с места, и грустно смотрел на меня. Вспоминая сейчас момент нашего расставания, мне кажется, что я видел слезы на его щеках. Но я продолжал бежать и не мог понять, почему он стоит на месте, а мой друг отдалялся все больше и больше, пока совсем не скрылся в гуще леса.
Наконец, понемногу я стал приходить в себя и остановился. Понимая, что остался один, и рядом нет моего друга, побежал обратно. Но пальмовой рощи, в которой остался Бур, уже не было. Кругом был знакомый с детства таежный лес. Бурную радость многократно перекрыла горечь утраты друга, чудесной природы, девственного мира. Не обращая внимания на продолжающийся ливень, я сел на поваленное дерево и заплакал. Вот так единственный стихийный порыв чувств, способен разом отнять все, что тебе было дорого. Теперь я осознавал цену утраты. Меня терзали угрызения совести, что я так легкомысленно бросил друга и предал его.