Каким-то образом мне удалось пережить первые два дня. Мне, застенчивому человеку, было очень трудно прижиться в незнакомой семье, в незнакомом районе и общаться на другом языке. Каждое действие отнимало у меня все силы: я транспортировала детей к школьным воротам, занималась покупками, согласно предоставленному Коринн списку, прочесывая полки в поисках загадочных ингредиентов и надеясь, что купила нужный товар и в нужном количестве. Затем следовало решить, что с этим делать. Дети ели нормальную взрослую пищу. Никаких куриных котлеток или картошки из духовки. Все было приготовлено с нуля, за исключением прекрасных тортов и пирожных, которые мне разрешалось приобретать на десерт. Я привыкла, что для меня готовит мама, и мои кулинарные навыки были не на высоте. Первые несколько дней я полагалась на курицу гриль и тертую морковь с изюмом, которыми, как оказалось, охотно перекусывали дети, – ни одной пачки «Монстр Мунк» со вкусом маринованного лука здесь было днем с огнем не сыскать. Но мой вкус быстро менялся, и я стремилась научиться готовить. Еда во Франции всегда в радость.
Вторую половину среды мне предстояло провести в одиночестве, так как детей, учившихся до обеда, забирала Коринн. Мои работодатели записали меня на языковые курсы, и при одной мысли о том, что придется идти в класс с кучей незнакомых людей, сводило живот. Еще одно испытание! Но одновременно и самый быстрый способ познакомиться с ровесниками. Поэтому я набралась храбрости, накрасилась и отправилась в языковую школу. Это было не сложнее, чем пытаться заказать сыр у прилавка в супермаркете под безучастным взглядом продавца, который оживился, лишь когда я изобразила пальцами клин, а потом показала, сколько мне нужно.
Если я собираюсь выжить в Париже, мне нужно добиться, чтобы меня понимали.
Глава 9
На следующее утро Джулиет разбудил колокол, пронзительно и звонко пробивший восемь часов. Этот звук был одновременно меланхоличным и обнадеживающим. «Время на вашей стороне», – казалось, говорил он ей. Что бы ни случилось, часы все равно пройдут. И только от тебя зависит, что ты будешь с ними делать.
Наблюдая, как солнце восходит над крышами домов напротив, Джулиет нежилась в лучах света, наполняясь энергией, которой не испытывала уже давно. Она лежала, наслаждаясь свободой.
Как это произошло? Как она прошла путь от портфелей, ланчей, визитов к стоматологу, дней спорта, концертов, рождественских песен и вручения призов, от мучительного водоворота материнских обязанностей до возможности делать все, что ей заблагорассудится, – казалось, за одну ночь?
Конечно, это произошло не в одночасье, а постепенно: практических задач стало меньше, когда дети подросли и смогли сами о себе позаботиться (теоретически – она ворчала на Иззи и убирала за ней до самого отъезда), но эмоциональная ответственность по-прежнему была огромной. Прошлым летом Джулиет пережила с Иззи каждую пред- и экзаменационную минуту, помогая дочери справиться со сложным расписанием, следя за тем, чтобы та достаточно спала и правильно питалась. Потом мучительное ожидание результатов: она не спала почти всю ночь, перебирая варианты, которые Иззи могла выбрать в зависимости от своих оценок. Разумеется, Иззи выполнила все задания, и теперь ей предстояло отправиться на поиски приключений. «Моя работа завершена», – подумала тогда Джулиет с язвительной улыбкой, хотя понимала, что это, конечно, не так, что материнство не прекращается, когда ребенку исполняется восемнадцать. Бывают периоды, когда, как сейчас, дети в ней не нуждаются, но в кризисной ситуации они непременно обратятся к матери. А кризисы будут.
Но пока что ее жизнь принадлежала ей самой. Время словно простерлось перед ней, не прерываясь на встречи, обязательства и сроки, и она больше не могла жаловаться, что его на что-то не хватает. Она так много писала о том, как выкроить время «для себя», как важно ставить себя на первое место, чтобы удержать на плаву всех остальных, что появление бесконечной череды дней, заполненных минутами свободы, когда она может делать все, что захочет, ошеломляло. Ей в плоть и кровь вошла привычка проверять ежедневник и просматривать списки дел, учитывать тысячи утомительных мелочей, связанных с ведением дома и проживанием в нем людей. Стюарт, правда, был довольно практичным мужем и отцом, за что Джулиет была ему благодарна. Но она понимала, что нынешнее положение дел сущая роскошь и ее долг – использовать его по максимуму.