- А если серьёзно, Лил, ты и правда того?..
Алиса собрала темные волосы в хвост, скинула с себя мантию и, оставшись в блузе и юбке, начала уборку в комнате с помощью невербальной магии. Она решила не смущать подругу пристальным и любопытным взглядом, и вообще решила оставить ей время подумать.
Разбросанные вещи поднялись в воздух и начали плавное движение по кругу. Как только вещь оказывалась над своим местом, она аккуратно вылетала из круговорота и «приземлялась» туда, где ей и надо было быть.
- Лис, нет, я думаю, что нет. - Девушка зачарованно следила за хороводом вещей под сводом башни. - Он классный, кажется классным, но он учитель, а я не настолько наивна. И вообще... - Лили внутренне приготовилась к отповеди подруги. - Я тут решила с Северусом помириться.
Розовая туфелька Дианы приземлилась гриффиндорской старосте прямо на макушку.
- Что?!
В комнате начался настоящий вещепад. И Алиса не планировала его останавливать.
Лили ещё очень долго говорила своей подруге о том, что она не видит ничего удивительного в своём решении. Терять друга детства не хотелось, она искренне тосковала по Северусу и их отношениям. Её темноволосая подружка вздыхала, закатывала глаза, качала головой, кривилась, снова вздыхала, периодически говорила «Мерлин, за что мне всё это» - но в итоге пообещала не отговаривать и поддерживать свою рыжулю в этом сомнительном, но начинании.
Устроившись под опущенным пологом лилиной кровати, они ещё долго перешептывались на разные темы - и только об одном Лили отказалась говорить.
- Прости, Лис, но тему Джеймса Поттера я затрагивать не хочу. Он может делать вид, что страдает по мне и всё такое, но за столько времени даже такое полено могло понять, как можно было бы меня привлечь или хотя бы не бесить. Все его ужимки это часть шоу, и я не хочу становиться одним из его номеров. Перебесится. Это точно не любовь.
***
- ...Перебесится. Это точно не любовь. Слышь, Джим?
В спальне Мародёров опять успокаивали своего Оленя.
В гостинной Питер услышал вопрос Алисы к Лили. Решив опять немного приврать, он передал Джеймсу разговор девушек о том, как Лили переживает за Томпсона, и что она, «кажется влюбляется в него».
Сириус, сидевший на полу у своей кровати, неотрывно следил за метаниями взъерошенного друга. Тот то стоял, то сидел на кровати, то вновь ходил, то снова сидел; его ловкие пальцы то оказывались в волосах, то ловили снитч, то теребили галстук. Бродяга не мог за этим наблюдать слишком долго. Пёс внутри тоскливо завыл.
- Сириус говорит верно. - Вступил в разговор Лунатик. - Да и Питер мог услышать не всё. Или услышать не так, там такой гам стоял.
Джеймс со стоном свалился на свою кровать, закрывая лицо руками.
Бродяга встал со своего места и пересел на кровать к другу.
- Может, лучше попробуем достать Карту назад?
Артефактор и артефакты
Гермиона сидела за столом в кофейне на их обычном месте. В предзакатный час на столешницу падали янтарные лучи; тёмное дерево от этого выглядело мягче, по-домашнему. Солнце путалось в волосах подруги, мягкими локонами спускавшихся на плечи, иногда играло в её магических кольцах - фиолетовые кристаллы точно притягивали лучи к себе, наливаясь оранжевыми искрами.
Свет в кафе был приглушённым, вся мебель - тёмно-коричневой. До наступления темноты основным источником света были три широких арочных окна с деревянными подоконниками. В углу у такого окна как раз находилось их излюбленное место.
К приходу Гарри на столе уже стояли два высоких стакана с вкуснейшим венским кофе во всей магической части Лондона. Большие шапки взбитых сливок выглядели как две плавучие башни или маяки.
Гермиона тепло улыбнулась и поднялась из-за стола для объятий. Гарри тянулся к ней - но она становилась всё дальше и дальше; окружаящая обстановка со всеми столиками, стульями, декоративными полками, движущимися картинами и фигурками начали медленное падение в темноту. У артефактора вырвался крик - но не прозвучало ни звука. Темнота разрасталась, Гермиона погружалась в неё, как в воды океана; ее улыбка блекла, кожа становилась серой. Вскоре, кроме тьмы, не осталось ничего...
***
Утренние часы были особенно зыбкими.
Кошмарный сон даже после пробуждения висел на плечах Томпсона склизким спрутом. Не надеясь на возобновление сна, Гарри решил заварить себе травяной чай. Можно было бы откупорить очередную порцию Умиротворяющего зелья, но маг отказался от лёгкого пути. Во-первых, хотелось потянуть время, проветрить голову, занять руки простыми механическими действиями; во-вторых, ему не хотелось развивать резистенцию к зелью, его быстрое действие могло потребоваться в будущем.