Пока пребывал в задумчивости и гипнотизировал кусок пирога с почками, к нему обратился Флитвик:
- Гарольд, я слышал от своих старшекурсников, что вы планируете провести крайне занимательный факультатив. Вы действительно решили воссоздать иллюзию боя для студентов?
Он кожей почувствовал, как остальные преподаватели обратились в слух, иные разговоры сами собой затихли. Гарри с трудом поборол связавшее его смущение и выдавил из себя приглушённое:
- Эти дети будут поколением войны, и мы не имеем права отгораживаться от этого факта, лелея пустые надежды. - Он старался говорить сдержанно, как и должен говорить преподаватель Хогвартса; но голос предательски вибрировал - как у подростка, который так и не смог справиться с тем, что видел на войне. - Я тренирую их. Потому что тогда у них появится шанс. У нас появится шанс.
За столом всё ещё царило молчание, смутившее Томпсона ещё сильнее. Пытаясь скрыть волнение, он хлебнул тыквенного сока из ближайшего кубка, но сделал это так резко, что чуть не поперхнулся.
- Если вам что-то потребуется, вы можете обратиться ко мне. Я окажу любую посильную помощь. - Произнёс Флитвик, под одобрительные реплики остальных профессоров. Артефактор смог лишь кивнуть.
Аппетит поугас. Несмотря на то, что его идея оказалась принята, на душе сделалось паршиво. Гарри смотрел по сторонам, но не видел живых - только мертвецов и раненых, уложенных пугающе-ровными рядами, меж которых сновали белые робы колдомедиков, похожих на проводников в иной мир.
От мрачных видений его отвлекли появившиеся в Зале Джеймс и Сириус. Небрежно красивые, живые, уверенные в себе, то и дело поглядывающих на него, думая, видимо, что он не замечает. Это почему-то так позабавило Гарри, что он не удержался - и отсалютовал парням кубком с соком.
Враз побелевшие лица парней дали понять, что он верно вычислил взломщиков.
***
Алиса начинала уже не первый день с посещения Лили. Подруга выглядела совсем нехорошо: если в первый день казалось, что всё страшное уже позади, то во все последующие посещения было видно, что первые впечатления были ложными - рыжие волосы потускнели, кожа стала похожа на сухой пергамент.
«Хорошо, что сукиного сына перевели из Хога. Иначе я скормила его Спруту».
- Доброе утро, мадам Помфри.
- Как она?
- Ничего утешительного сообщить не могу. - Мадам Помфри так и не взглянула на Алису, продолжая сосредоточенно обрабатывать кожу пострадавшей. Но спустя мгновение, уже смягчившись, добавила: - Сегодня вашу подругу осмотрит целитель из Мунго и, возможно, её перевезут к Святому сегодня же.
Гриффиндорка сдавленно охнула. Мунго! Неужели всё так серьёзно?..
Волнение за подругу усилилось; внутренне обругав себя и приказав собраться, Алиса принялась мысленно составлять список необходимых действий. Нужно было узнать о том, когда и как можно будет навещать Лили; обязательно предупредить Снейпа. Спросить Кошку о том, можно ли передать с вещами подруги письмо - чтобы когда та очнётся, она не подумала, что о ней позабыли...
Но сначала - Снейп.
***
Ремус чувствовал себя живым мертвецом. Кости болели, суставы не работали, кожа была настолько чувствительной, что даже свободная рубаха под мантией доставляла страдания. Радовало одно: в кои то веки его внутреннее состояние полностью соответствовало внешности. По коридорам шёл не русоволосый пай-мальчик-староста с добрым взглядом, а ковыляло бледное, измождённое нечто, которое можно было перепутать как с семнадцатилетним, так и с сорокалетним одновременно.
Несмотря на боль, идти коротким маршрутом от Больничного Крыла к Башне не хотелось: в воскресенье в том крыле вечно была толкучка - студенты сновали туда-сюда, а ему сейчас меньше всего хотелось сталкиваться с другими людьми.
Рем шёл по одному из коридоров, когда за одной из закрытых дверей услышал знакомые голоса - судя по интонациям это были Сириус и Джеймс, и они явно спорили, что само по себе было событием редким.
Немного подумав, стоит ли прерывать их беседу, Ремус всё же решился - и толкнул дверь.
- ...Он знает! Знает, слышишь!