Кое-как справившись с отправкой короткой записки, Блэк вышел на небольшой балкон, пристроенный к совятне. Ему был необходим свежий порыв ветра и промозглый холод осенней ночи. Перед глазами до сих пор стояло лицо Снейпа, когда тот с мстительным наслаждением говорил о связи Сириуса с делами Томпсона. Наследник дома Блэк всегда знал, что язвительный полукровка не зря распределен на Слизерин - и не касайся дело старшего брата, Регулус бы даже выразил тому свое уважение.
Сейчас он хотел его проклясть.
Постояв еще немного под злыми порывами ветра, слизеринец отправился в подземелье. Ему осталось ждать ответа кузины - последнее задание Темного Лорда для вступления в ряды Пожирателей он выполнил. Назад дороги нет.
Сквозь темноту
— Если отыщете что-то подобное, пустите сноп красных искр. — Гарри поочередно посмотрел Джеймсу и Сириусу в глаза. — И помните: ни в коем случае не прикасайтесь к предмету — он проклят самой темной магией.
Томпсон отправил Мародеров вперед, контролируя пространство вокруг них.
— Спешка ни к чему. — Сказал он. — Только внимательность и аккуратность.
Парни работали сообща — и так слаженно, словно они каждую ночь проводили в поисках темных артефактов. Ему было интересно наблюдать за действиями Джеймса и Сириуса и думать о том, в чем его отец и крестный были похожи на их полные копии в другой вселенной.
Забытые вещи занимали все пространство Выручай-комнаты; между островками, архипелагами, взгорьями и насыпями из всевозможных вещей петляли проходы, иногда расширяющиеся, а иногда опасно сужающихся и проходящих под нависшими грудами древнейших гобеленов и тяжелых штор.
Джеймс и Сириус двигались аккуратно, держа палочки наготове. Гарри благодарил свои навыки ловца: он выискивал глазами диадему, но полностью контролировал все окружение — и был готов моментально заслонить парней магией, если что-то пойдет не так.
Тогда он еще был достаточно оптимистичен, чтобы предполагать хороший исход.
Они продолжали движение. Томпсон почуял неладное быстро: он замечал одинаковые груды сложенного хлама, чувствовал усиление магического фона — но ничего не мог с этим поделать. Комната действовала необычно, воссоздавая свои же части в виде копий предметов — и это означало, что на ее магию что-то воздействовало. Выручай-комната сама была артефактом, а они искали артефакт, созданный воспаленным сознанием безумца, променявшим свою душу на вечный террор, — и вероятность того, что Волдеморт решился связать часть себя и Хогвартс была высокой. Объединенной магической мощи двух этих артефактов хватит, чтобы разнести четверть замка.
Томпсон не чувствовал и половины того, что мог в момент этого страшного осознания. Они уже в ловушке темного и коварного волшебника на пике своего могущества — и Гарри был виноват в том, что снова вышел навстречу Смерти не в одиночестве.
Вскоре и Мародеры почувствовали неладное. Он наблюдал за ними. Первым прислушался к магии Сириус — он подолгу замирал у пыльных зеркал и вглядывался в потусторонние дали. Джеймс поначалу одергивал друга, косясь при этом на Томпсона, а потом и сам начал сходить с лица. Они не сговариваясь остановились у подножия целой мебельной горы. Парни тихо обменялись парой фраз и повернулись к нему.
— Профессор, вы ведь чувствуете… это? — Сириус понизил голос. — Чужая магия.
Гарри кивнул, останавливаясь рядом с ними и рассматривая отражение комнаты в мутном зеркале старого трюмо без дверцы.
— Я думаю, что это чары, защищающие артефакт. Вполне в духе Волдеморта.
Стоило ему произнести это имя, как тени сгустились, ожили — и ринулись к ним со всех сторон.
Густые чернильные щупальца скользили по полу, вырывались из углов и вытекали из-под оставленных вещей. Реакция Мародеров была впечатляющей: они наравне с Гарри бросили щитовые чары — но примитивная магия не могла противостоять изощренному темному колдовству.
В голове у артефактора помутилось, как бывало при ментальных атаках. Мир пошатнулся и поплыл. Из последних сил Томпсон кинул особый щит на ребят — тот замерцал перламутровыми гранями, образовав вокруг Мародеров идеальную защиту.
Его мутило и хотелось опустить руки, сдаться, но Гарри отмахнулся от наваждения и сосредоточился на сложных движениях палочкой — ему нужно было освободиться от липкой тьмы, которой дышали тени; они оплетали и тело, и сознание — нужна была абсолютная концентрация, чтобы высвободиться из этого плена хотя бы на мгновение.
«Сосредоточься, Гарри!» — он словно наяву услышал голос Гермионы, и это было той самой спасительной соломинкой, которая была ему необходима. Не один вечер они провели вместе в больших залах на Гриммо, совместно изучая и осваивая сложные защитные чары.