И снова Доро вспомнил тонкое лицо с аккуратными усиками и широко расставленными умными глазами. Но теперь он знал, почему оно показалось ему знакомым. Этого человека он встречал по крайней мере дважды. Когда-то, достаточно давно, они встречались в Чечне. Да-да, однажды к Вадимцеву приезжали из штаба офицеры, и среди них находился этот человек. Вот только его лицо в то время ещё не украшали усы и был он тогда существенно моложе. Но сомнений в том, что первый раз они столкнулись именно тогда, практически не оставалось. И вообще, было странным, что он до сих пор не мог вспомнить это характерное хищное лицо с несколько надменным взглядом. Тем более, что ему приходилось ещё раз видеть его - во время похорон Вадимцева. Хотя что ж тут удивляться, присутствие на кладбище боевого офицера наверняка в тот раз не воспринималось им как нечто экстраординарное.
"Опять, - подумал Денис, - Когда же это кончится? Опять Чечня..."
Вскоре машина остановилась. Двигатель не заглушили. Судя по тому, как хлопнула дверца, кто-то - скорее всего шофер - вышел. А через несколько минут дверца вновь открылась и несколько хрипловатый мужской голос объявил:
- Все. Порядок. Можем двигать дальше.
- А чего ему от тебя нужно-то было? - поинтересовался Старый.
- Да ничего. Тормознул на всякий случай. Они ведь любят останавливать иномарки - можно с хозяина сшибить чего, или ещё вдруг повезет и при проверке обнаружится, что тачка краденая...
"Значит, едут на своей, - отметил Денис. - Видимо, эти покруче и повыше уровнем, чем друзья Михи Маленького. Во всяком случае, уверены в себе и не боятся встреч с ГАИ".
Приблизительно минут через двадцать пять-тридцать после того, как они отъехали от поста, машина остановилась. Судя по наступившей после езды тишине, они съехали с основной трассы и находились где-то за городом. Во всяком случае, не было слышно ни шума транспортных потоков, ни голосов прохожих, ни других специфически городских звуков.
Пассажиры машины вышли, предоставив Доро безрадостную возможность без помех подумать об ожидавшей его в ближайшее время участи. И судя по всему, будущее ничего хорошего ему не предвещало. Скорее всего "заказчик", по приказу которого его куда-то везли, не ставил целью заполучить себе столь оригинальным образом в его лице почетного гостя на семейном торжестве... И что самое неприятное, так это испытываемое Доро чувство полнейшей беспомощности, когда он ощущал себя чуть ли не перевернутой на спину черепахой, которую приготовили для супа и вот-вот швырнут в кипяток со специями.
Размышления Дениса прервали прозвучавшие поблизости шаги. Дверца распахнулась и чьи-то руки бесцеремонно приподняли его голову и обмотали её несколькими слоями прикрывавшей её прежде ткани. Затем распахнулась вторая дверца и после непродолжительных манипуляций со стягивающими ноги Доро путами их развязали. После этого кто-то схватил Дениса за связанные за спиной руки и с силой потянул вверх - "Поднимайся, приехали."
Как показалось Денису, вели его довольно долго. Вначале они шли по покрытой ледяными надолбами неровной поверхности, затем предупредили о высоком пороге, и ввели в какое-то помещение. Доро показалось странным, что воздух тут был таким же свежим и холодным, как и на улице. Шаги идущих отзывались тут негромким но гулким эхом. Очевидно, помещение было высоким и практически пустым. Что это - недостроенный спортивный зал? Цех? Ангар? Или опустошенное за зиму овощехранилище? Во всяком случае температура здесь со всей очевидностью свидетельствовала о том, что ввели его не в жилое помещение.
Через некоторое время Доро провели ещё через одни двери и тут ему в лицо пахнуло теплом.
- Снимай с него "паранджу", - прозвучал голос "живчика". - Полюбуемся на нашего красавца.
ГЛАВА 21
Допрос с пристрастием. В подвале. Маленькие хитрости.
Когда с лица Дениса убрали закрученную вокруг головы тряпку, он увидел, что находится в небольшой комнате с неоштукатуренными кирпичными стенами. Перед ним стоял видавший виды письменный стол, за которым восседал абсолютно седой человек лет пятидесяти с небольшим. Судя по всему, короткий нос сего господина перебивали не один раз. А его несколько раскосые глаза неоспоримо свидетельствовали о наличии в нем доброй толики восточной крови. Несмотря на то, что в комнате было никак не меньше двадцати градусов тепла, человек почему-то оставался в пушистой шапке-ушанке.
- Приехали, милок, - оповестил он, и Денис по голосу узнал Старого. Садись пока, в ногах правды нет.
Под колени Доро уперлось что-то твердое и, подчиняясь давящим на плечи рукам, он резко опустился на подставленный ему табурет.
- Так вот, любезный, пришла пора рассчитываться по разным счетам, продолжал меж тем Старый. - Ты как, готов очистить душу, или собираешься нераскаянным перейти в другой мир?
Денис молчал.
- Да выньте вы ему кляп изо рта! - сообразив, что пленник попросту не в состоянии отвечать ему, сердито приказал Старый. - Нам же с ним погутарить требуется.
- Ишь ты, раскомандовался, - негромко произнесли за спиной Доро, и появившийся справа парень в легком спортивном костюме вытащил кляп и бросил его на пол, после чего вновь отступил назад.
И лицо и голос парня были Денису незнакомы. По всей видимости, это был кто-то из тех, кто постоянно жил и работал тут.
- Так я спрашиваю, ты как, готов рассчитываться со своими долгами? повторил свой вопрос Старый.
- Что-то не припомню, чтобы я тебе что был должен, - ответил Денис, невольно подражая тону и манере говорить своего собеседника.
- Это ты зря. Подумай хорошенько. Люди-человеки все друг другу что-нибудь, да должны. И хотя мы с тобой прежде и не встречались, я, например, твой должник, - и, спровоцировав таким образом вопрос, Старый замолчал, ожидая, когда он последует.
- Это что ж ты мне задолжал? - не обманул его ожиданий Доро.
- Да то же, что и любому другому менту - пулю в затылок, да осиновый кол в спину, - охотно пояснил Старый и, смачно сплюнув на пол, аккуратно растер плевок широким носком удобного ботинка.
Несмотря на добродушный, почти ласковый тон, глаза Старого смотрели холодно и очень недобро. Казалось, что, разговаривая со своим собеседником, он мысленно примеряется, куда бы, в какую точку его тела всадить пулю или воткнуть нож. И Денис чувствовал, это была не игра, не поза. Сидевший перед ним за стареньким письменным столом человек испытывал к нему ненависть искреннюю и жгучую. Эта произраставшая почти что на генетическом уровне злоба к "сотрудникам" наверняка воспитывалась и пестовалась в этом человеке десятилетиями. И если бы на то была его воля, Старый уже бы давно убил его.
- Понятно, - кивнул Денис, - Ты полагаешь, будто должен мне пулю. А мне, нужно понимать, следует тебе за это хвалебную поэму посвятить или по крайней мере денно и нощно молиться за твое здоровье. Так, что ли?
- Вот-вот, вроде того. Поскольку ты и такие, как ты, не только мою, но и миллионы других жизней порушили. А за это когда-нибудь да и нужно ответ держать. Так что, дабы жизнь твоя закончилась на этом свете не слишком страшно, ты обязан быть со мной очень чутким и вежливым. Понял? И при этом честно и правдиво отвечать на все мои вопросы.
- Что ж, начинай, гражданин начальник.
- Куда девал шахский кинжал?
- Какой, какой ты говоришь кинжал? - переспросил Денис.
- Шахский, - повторил Старый. - Будто не знаешь. Тот, что из коллекции последнего шаха. И нечего прикидываться, будто тебе неизвестно, о чем идет речь.
- Да я и не прикидываюсь. Просто действительно впервые слышу, что кинжал принадлежал шаху.
- Ты мне зубы тут не заговаривай. Тебя спрашивают, где кинжал, вот и отвечай.
- Думаю, кинжал у тех, кто убил Макса.
- Не валяй дурака, фраерок! Меня не интересует, что ты там думаешь. И ты не хуже меня знаешь, что тем вечером кинжала у инвалида не было. Так что выкладывай - где он, у кого ты его спрятал.
- А ты лучше спросил бы у Редина или у Лысого, куда они его подевали.
- Хамишь, мусор, - констатировал Старый. - Смелым казаться хочешь... Только не понимаешь - ты не смелый, ты дурной. Тебе к смерти готовиться надобно, а ты гонор свой дурацкий напоказ выставляешь.