Целоваться омега не умел, это стало ясно сразу. И к тому же боялся, замирал, ждал чего-то, но потом все же возвращался к прерванному занятию. Он оказался способным учеником, быстро поняв, что надо делать, и отдался новому занятию с увлечением. Алеф застонал и раздвинул ноги…
Надеяться на то, что омега вот так сразу воспользуется предложением, было бы странно, но вот хотя бы помечтать можно? Алеф зажмурился от удовольствия: пусть полноценного секса и не вышло, но ясно же, что все у них получится. Оно даже и хорошо, что все закончилось взаимной дрочкой, ведь если бы Танейдо поимел его на сухую, было бы не очень здорово, особенно перед свадьбой. Надо будет смазкой запастись. Омега расслабленно лежал рядом, кажется, порываясь заснуть. Алеф вздохнул и накинул на них обоих одеяло.
- Это всегда так хорошо? – сонно поинтересовался тот.
- Гораздо лучше, поверь мне, - ответил альфа, думая, через сколько времени после свадьбы удастся раскрутить мужа на прогулку на поводке или даже на строгий ошейник.
- Знаешь, я вот думаю, если бы не тот парнишка, Уго, то ничего бы этого и не было, - вдруг сказал Танейдо. – Он подал идею про остров и водопад, он затем свалился тебе под ноги. С одной стороны, он явился причиной стольких неприятностей, а с другой…
- А с другой, я тоже ему благодарен, но отомстить хочется, - подхватил Алеф, ухмыляясь.
Уго Морстен сидел в баре дешевой гостиницы, догуливая отпуск, и смотрел выступление оркестра под управлением Алефа Джонса, когда посыльный доставил ему вычурный конверт, надписанный изящным почерком. Внутри оказался документ о зачислении его в частную музыкальную школу с полным пансионом и сложенный вчетверо лист дорогой бумаги: «Мистер Джонс и его супруги просят оказать им честь и стать крестным отцом для их детей»… Далее шли две колонки с перечислением имен – девять девочек и двадцать четыре мальчика…
Уго уронил голову на руки и истерично засмеялся – чувство юмора у оборотней было своеобразное.
Правила семейной жизни (сиквел)
Алеф в темно-синем халате и тапочках шел по коридору в сторону специально отведенной комнаты для выполнения супружеского долга, которая располагалась на достаточном удалении и от их с Танейдо спальни и от крыла, где проживали остальные супруги. Навещать мужей в их комнатах оказалось очень плохой идеей – новую волну повальных течек тогда едва удалось остановить, а вдали от спальни понятно почему: Алеф не хотел ранить чувства любимого мужа.
Отвертеться от выполнения этого самого долга не удалось. Поначалу незадачливый гаремовладелец еще надеялся на это, уповая на то, что омегам хватит забот с детьми и таблеток, но нарвался на жесткий ультиматум, который поддержал даже отец. Повозмущавшись где-то неделю, утешаемый Танейдо, Алеф сдался, понимая, что его бунт изначально обречен на неудачу, и самолично составил график. Таким образом, каждый из тридцати двух омег имел доступ к телу в среднем раз в месяц.
Тело, которое следовало оприходовать, уже лежало в кровати. Теплое и ждущее, смотрящее с предвкушением из-под полуопущенных ресниц. Чья там сегодня очередь? Альфа поморщился – забывчивость ему была несвойственна, но он просто не посмотрел на имя, стоящее в соответствующей графе, а не посмотрел потому, что волновался за Танейдо. Он уже пару дней был на себя не похож, а сегодня утром поднялся, наверное, до рассвета и куда-то ушел. Это было странно и непонятно, тем более вечером его опять не было в комнате. Вот о каком удовольствии от секса можно говорить в таких условиях?!
Алеф зашел в ванную, скинул халат, поставил тапочки возле пуфика и в чем мать родила вышел в комнату. Тело на кровати завозилось, скидывая покрывало и являя его взору возбуждение и ухоженность. Альфа закрыл глаза и попытался представить Танейдо…
Нет, он правда очень старался! Но проклятый парфюм – вот зачем омеге туалетная вода и шампунь с таким резким ароматом? – сбивал с толку, это был чужой запах, и собственный организм отказывался признавать в этом существе что-то близкое и родное. Время шло. Алеф сцепил зубы и усилием воли вообразил, как Танейдо накажет его, почти физически ощутив воздействие кожаной плетки на ягодицы, которые загорелись вполне себе натурально. Алеф застонал, почувствовав приятное тепло и напряжение в паху, и, воспользовавшись моментом, перевернул сегодняшнего мужа лицом вниз.
Первая скрипка самозабвенно крутил попкой и постанывал, подставляясь. Алефа такое поведение бесило неимоверно, напоминая о не к ночи будь помянутой пещере на незабвенном острове. Он зло рыкнул и чувствительно прихватил зубами холку – нечего изображать здесь неземную страсть. Через некоторое время стало понятно, что омега желает продлить удовольствие, пришлось действовать самому, дотягиваясь до крепко стоящего члена ладонью, и старательно дрочить мужу, который дышал уже совсем часто и, кажется, потерял контроль над собой и своим телом. Кончили они очень удачно – одновременно.
Незаметно вытерев испачканную ладонь о простыню и полежав для порядка рядом с разомлевшим супругом некоторое время, он встал, быстро ополоснулся под душем и отправился к себе, думая по дороге о том, что будет делать, если мужа на месте не обнаружит.
Его не было. Покрутившись по комнате несколько минут, понял, что Танейдо так и не появлялся – запах явно оставался еще с утра – и решил потрясти охрану. Допрос охраны и экономки показал, что пределы поместья он не покидал, но ни на кухне, ни в столовой не показывался, то есть получается, что… Вырисовывающаяся картина не радовала - Танейдо был где-то в доме, но его никто не видел, а это значит, что ему плохо!
Кляня себя последними словами за то, что не сделал этого раньше, Алеф заставил охрану прочесывать все помещения и сад, а сам побрел в кабинет в надежде успокоить нервы рюмочкой-другой чего-нибудь покрепче.
За дверью было сумрачно, в полускрытое шторой окно низко стоящее над горизонтом солнце бросало свои последние темно-оранжевые лучи, мешая глазам различить, что было внутри, что не помешало носу четко уловить резкий запах алкоголя, но даже он не мог заглушить другой, терпковато-мускусный, сладкий, ударивший по обонянию и мгновенно зажегший пожар в крови.
Течка… Аромат течки, смешанный с другим, родным и до боли любимым запахом.
- Танейдо! – воскликнул Алеф, разглядев скорчившуюся фигурку на диване рядом с почти пустой бутылкой из-под виски.
- Уходи, - всхлипнул тот, сжимаясь еще сильнее и пытаясь отвернуться.
- Ты что, Танни, это я, что ты? – альфа бросился к мужу, не понимая причин такого поведения.
- А-а, ты меня теперь любить не будешь, я такой же, как все, - бормотало это пьяное чудо, ерзая по диванным подушкам. – Я не знал, что так будет, надо бы-ы-ло таблетки пить, а я не зна-ал, - размазывал по лицу слезы омега.
- Бестолочь, - беззлобно сказал Алеф, поднимая почти безвольное тело и борясь с волнообразно накатывающим возбуждением.
- О-ой, - застонал тот, зажимая себе рот рукой, в полутьме беспомощно блеснули белки глаз и скрылись под опущенными ресницами.
Танейдо суетливо заперебирал ногами в попытке добраться до ванной комнаты, но при кабинете санузла не было предусмотрено, и беднягу вывернуло прямо на ковер возле входной двери.
Ему было очень плохо и стыдно… Стыдно и плохо… А еще чертовы гормоны, от которых кровь почти горела, промежность жгло и свербило внутри. Там на диване, наверное, мокрое пятно осталось… А здесь эта вонючая лужа. Позорище… Танейдо попытался залезть под стоящее у косяка кресло, безуспешно, впрочем.
- Зачем напился, придурок? Думал, легче будет? – Алеф посмотрел на мужа, спрятавшего голову между ножками кресла и очень соблазнительно выпятившего попку, обтянутую темными брюками с мокрым пятном посередине.