- У-у, - неразборчиво промычал тот, пытаясь вывернуться из объятий.
- Пойдем, я не железный и держусь уже из последних сил, - сказал альфа, удерживая мужа в вертикальном положении. – Пойдем, ты не заслужил свой первый раз в таких условиях. Ты достоин самого лучшего.
Алеф глубоко вздохнул, прогоняя муть в сознании и пытаясь хоть так приглушить возбуждение, которое нашептывало, что надо валить и трахать… Это было ошибкой, стало только хуже – сладкая отрава усилила свое действие и альфа зарычал, неглубоко и часто дыша, чувствуя, как кровь толчками проходит через сердце и глухими ударами отдается в ушах. Омега тоже мало что соображал уже, алкоголь и гормоны дали чудовищное сочетание.
Альфа плохо помнил, как тащил виснущего на нем мужа по коридорам, рявкая на некстати подворачивающихся охранников, как пинком распахивал дверь и сдирал промокшие насквозь штаны и нижнее белье, находя членом вожделенную дырку, истекающую смазкой.
В этот раз все было не так, как тогда на острове, возвращаясь время от времени в кошмарных снах. Нет, тут к откровенной и незамутненной похоти примешивались другие чувства: желание обладать именно этим омегой, нежность, желание оберегать и доставить удовольствие. Алеф впервые в жизни не жалел, что он альфа! Танейдо скулил и скулил на одной высокой ноте, насаживаясь как можно глубже на вожделенный член, желая унять идущий изнутри зуд, заполняющий, казалось, все его тело.
- Давай! Давай! – кричал Алеф, сжимая до синяков на боках, до хруста в ребрах супруга.
- С-сш, - сквозь зубы со свистом выдохнул тот, содрогаясь в сильнейших спазмах, заливая тягучей спермой белоснежные простыни.
Алеф вскрикнул, чувствуя, как ритмично сокращаются мышцы узкого канала вокруг его естества, и тоже сорвался в самый яркий оргазм в своей жизни.
Они лежали тяжело дыша, Танейдо даже всхлипывал от переизбытка чувств, Алеф нежно, но крепко обнимал его поперёк груди…
Они так и заснули рядом, в обнимку, не дожидаясь окончания сцепки, которая на диво не доставляла никаких неудобств.
Утром Танейдо проснулся первым и в панике начал выбираться из объятий супруга – память услужливо подсказала про все вчерашние непотребства, особенно про последствия возлияний.
- Ты куда? – сонно поинтересовался Алеф, не собираясь разжимать объятия.
- Мне надо, - слабым голосом сказал Танейдо, сгорая от стыда.
- Ну пойдем, - вздохнул муж, отодвигаясь. Без него сразу стало пусто и холодно.
В ванной омега первым делом почистил зубы, думая о том, как же противно вчера было с ним рядом его мужу, затем, пряча глаза, залез в воду, старательно устраиваясь на солидном расстоянии от Алефа.
- Мне когда лучше вещи собрать? – тихо спросил он, разглядывая хлопья мыльной пены – муж любил, когда ее было много.
- Какие вещи? Куда ты собрался? – опешил Алеф.
- На половину омег, - пояснил Танейдо, протыкая пальцем большой мыльный пузырь. – Я же теперь как они…
- Не говори ерунды! – отрезал альфа. – Выдумал тоже, остаешься со мной!
- Спасибо! – кинулся ему на шею омега, грозя утопить их обоих в этой огромной ванне. – Я буду таблетки пить, больше никогда… Прости меня! Накажи… - сбивчиво говорил он, покрывая поцелуями все свободные от воды и пены поверхности тела Алефа.
- Уймись, успокойся, - пытаясь утихомирить мужа, прикрикивал альфа. – Накажу! – пригрозил он.
Эти слова наконец возымели действие – Танейдо уселся и смотрел почти осмысленным взглядом, радостно и часто кивая головой.
- Когда? – осведомился он.
- Вот вылезем и…, - Алеф не успел договорить, как страждущий наказания Танейдо выскочил из воды, вытираясь и выжидательно глядя на супруга, как бы говоря: «Ну, пойдем же!»
Алеф закатил глаза, но сдался – мыться под таким несчастным и ждущим взглядом было невозможно.
В спальне альфа в небрежно завязанном на поясе халате подошел к шкафу и, прошуршав там чем-то, достал плетку и, как понял ошарашенный Танейдо, ошейник с поводком. Омега зажмурился, представив, как его сейчас посадят на цепь и отходят вот этой самой плеткой, и бессильно опустился на край кровати…
- Ну что, ты готов к наказанию? – спросил подозрительно веселый голос над ухом.
- Д-да, - прошептал омега, не открывая глаз, почувствовал, как руки мужа легли ему на колени, и с опаской открыл глаза.
Муж сидел на пятках и, положив подбородок на сцепленные в замок руки, смотрел на него озорными глазами.
- Наказывайся, - сказал он, пододвинув к нему ошейник с поводком и плетку. – Я буду очень, очень послушным.
- Не понимаю, ты же хотел меня наказать…
- Нет, это ты хотел, чтобы я тебя наказал, - поправил Алеф, - вот теперь и выполняй требования – мое наказание будет твоим. Вот так вот!
- Ты ненормальный, - заключил Танейдо.
- Ага, мы оба не отличаемся нормальностью, так что все в порядке. Ладно, так уж и быть, - Алеф спрятал плетку под одеяло, - пока без этого попробуем, но погулять со мной ты просто обязан!
- Где?!
- По комнате, балда, я еще не настолько сумасшедший, - рассмеялся альфа.
У Танейдо несколько отлегло от души, и он вполне успешно справился с задачей, правда, все равно не очень понимая, почему мужу нравятся такие игры. Но глядя на его счастливое лицо после «прогулки», омега смирился: надо так надо!
- Прости за течку, - вновь затеял он просить прощения, когда они снова валялись в постели на свежих простынях. – Это моя первая, не понял предвестников… Больше не повторится, буду пить таблетки.
- Только попробуй начать принимать эту гадость! – возмущенно сказал Альфа, мгновенно выходя из состояния блаженной расслабленности, в котором находился последний час. – Это было великолепно, и я не позволю лишать нас обоих такого удовольствия. Или тебе не понравилось?
- Понравилось, - признался Танейдо и, немного помявшись, уточнил, - а наказываться придется каждый раз?
- Обязательно, - предвкушающе улыбнулся Алеф, - да и для профилактики между течками тоже не помешает, - он звонко расхохотался, увидев потрясенное лицо мужа.
Правила семейной жизни - 2 (сиквел)
Алеф предвкушал. Смотрел на Танейдо и предвкушал… Тот ерзал своей сладкой попкой по обитому бежевым бархатом сиденью стула и смущался, и никак не мог донести до рта тост, намазанный джемом. Быть может, идея с завтраком на кухне не была так хороша, как показалось сначала, ведь если бы это была их комната, возможностей было бы больше. Алеф прикрыл глаза, в которых плавала какая-то странная муть, и с наслаждением втянул воздух – чувствительные рецепторы уловили тонкий аромат начинающейся течки, заставив крылья носа затрепетать.
В воздухе поплыло вожделение, зазвенела, грозя лопнуть, тонкая нить, удерживающая сознание на грани…
- Еще кофе? – голос экономки подействовал лучше, чем ведро холодной воды, посылая почти осязаемые волны жгучего разочарования.
- Нет, спасибо, - вежливо отказался Алеф, прикрывая глаза, потому что мог бы запросто испепелить взглядом несчастную женщину. – Мы, пожалуй, вернемся в свою комнату. Сегодня нас ни для кого нет.
Альфа встал, подавая руку своему супругу, тот положил на тарелку свой остывший тост, который так и не надкусил, и медленно поднялся. Аромат омеги стал отчетливее, заставляя Алефа судорожно втягивать воздух, упиваясь.
Дорогу до своей комнаты никто из них не заметил, и лишь только закрылась дверь, отсекая личное пространство от общественного, как Алеф с рыком притянул вдруг задрожавшего омегу к себе. Прижимая, впечатывая в себя. Наслаждаясь теплом и близостью такого желанного и такого любимого…
Он смял губы Танейдо в жадном поцелуе, почти терзая, почти делая больно, но слабый стон в ответ и еще сильнее прижавшееся тело, горячее и возбужденное - все это кричало о предложении, о согласии с действиями альфы. Алеф понимал, что сейчас его любимая омега, источавшая мириады молекул феромонов, круживших ему голову, и испытывающая самую настоящую гормональную бурю, позволит все… И эта вседозволенность пьянила, нетерпеливая дрожь податливого тела вызывала ответный трепет. Сейчас Алеф понимал, чувствовал кожей, принимал всем сердцем своего омегу. И хотел, и вожделел, и жаждал оказаться внутри, чувствовать, как внутренний жар любимого передаётся ему.