— В первую очередь, я хотел поинтересоваться, всё ли тебя устраивает в нашем сотрудничестве?
— Оно соответствует моим лучшим ожиданиям, — тон вопроса, было заметно, застал химе врасплох, но это не помешало ей выдержать безукоризненную вежливость.
— Тогда возьму на себя смелость предложить углубить сотрудничество, мм.
— Мне одному кажется, что это прозвучало пошло? — хохотнул Рабастан и прижал флягу к губам.
Дейдара сжал и разжал кулаки. Резко повернулся к нему.
— Завязывай.
— Для согреву! — запротестовал Лестрейндж, многозначительно потрясая флягой.
Тут уж Дейдара не выдержал — ученик Цучикаге был запихан обратно в тень подсознания.
— Не беси меня, — Дейдара угрожающе шагнул к Рабастану. — Либо стой молча, либо съебись нахуй.
— Пиздец ты выражаешься при даме, — икнул охреневший Лестрейндж. Зарычав, Дейдара зашёл глубже под крышу, намеренный как минимум дать этому придурку хорошего пинка.
Чувство опасности вдруг забило тревогу, и Дейдара круто развернулся, ставя блок от тайдзюцу, не глядя, — и зацепил взглядом момент, когда, прорвавшись сквозь снегопад, бледно-голубой луч ударил Хинату сверху-сзади и в голову.
Серые глаза не расширились, но куноичи качнулась вперёд. Бледный свет замер, сконцентрировавшись, на её затылке, после чего растёкся по шее сияющим обручем. Он проник под кожу, и тогда Хината схватилась за горло.
— Какого Мерлина?! — заорал Рабастан.
Выхватив палочку, Дейдара нырнул под прикрытие столба; за следующий спряталась Хината. Прикидывая траекторию, Дейдара мимолётно выглянул — увидел террасу парой этажей выше, где на первый взгляд не было никого.
— Проверь террасу! — приказал он Рабастану, а сам, держась под крышей на случай развития атаки, бросился к Хинате. Обогнув столб, за которым она укрылась, он увидел химе всё так же держащейся за горло. Силящейся сделать вдох.
— Гомнемум…
Дейдара всё моментально понял. Магия перекрыла ей дыхательное горло.
— Где? — отрывисто спросил он, усаживая химе на каменную плитку. Хината провела пальцем по верхней трети шеи. Хорошо.
— Гоменум Ревелио! — со второй попытки Рабастану удалось сотворить чары. — Там никого нет!
— Давай сюда! — позвал его Дейдара, доставая нож. Скользнув по нему взглядом, Хината облизнула губы — и кивнула. Сама легла на холодный камень, и Дейдара, сорвав мантию, быстро скатал, опустился на колени и поместил под плечи химе. Она запрокинула голову, давая доступ к шее. — Пока ещё держишься?
Хината мелко кивнула. Рядом затормозил Лестрейндж.
— Какого?!..
— Дай флягу, — требовательно протянул руку Дейдара. Другой положил на живот Хинаты — удобное пространство перед собой — нож и палочку. Почти не замешкавшись, Рабастан подал флягу, Дейдара отвинтил крышку и поставил рядом. — Платок.
— Сейчас… — пока Рабастан шарил по карманам, Дейдара взялся за палочку. Для процедуры ему требовалась полая трубка. Таковой при себе, само собой, не имелось — нужно было трансфигурировать. Но из чего?..
Под руку попался гриффиндорский галстук. В пару движений сняв его с химе, Дейдара зажмурился, строя в уме формулу.
Хината слабо хлопнула его по бедру — сигнализировала, что без воздуха становится трудно. Шиноби более выносливы, чем обычные люди, но и у них есть предел.
Ощущение того, как правильно сотворить превращение, пришло как всегда из глубин ума, и Дейдара быстро, но чётко проговорил формулу. Распахнув глаза, с облегчением увидел вместо галстука длинную и полую резиновую трубку. Та издевательски сохранила гриффиндорские цвета.
— Платок, — Рабастан сунул ему требуемое, и Дейдара смочил ткань в джине, после чего быстро протёр лезвие ножа и трубку, затем — горло химе. Хината уставилась на него из-под ресниц без отчётливого выражения; её взгляд начал плыть.
— Подожди, — сам не понимая, к чему, пробормотал Дейдара. Глубоко вдохнул.
Левой рукой он нашёл щитовидный хрящ и зафиксировал его. Правой нащупал выемку под ним. Выдохнул. Взялся за нож на вдохе и с новым выдохом ввёл его кончик на пару сантиметров в выемку между хрящами. Хината не дёрнулась, застыла, как тренировочный труп, но её сердце гулко стучало, а кожа была тепла. Осторожно повернув лезвие на девяносто градусов, Дейдара вставил трубку в разрез, про себя молясь, чтобы она вошла легко — и она вошла, он верно определил положение дыхательных путей. Возбуждённая дрожь бросилась в руки, но Дейдара сумел подавить её на несколько секунд, чтобы вынуть из шеи химе лезвие, чуть глубже протолкнуть трубку и отстраниться.
С резким поднятием грудной клетки Хинаты вздохнул и он сам. Вокруг разгорался буран, но вовсе не он вызвал озноб.
— Блядь… — пробормотал Рабастан, пялясь на трубку во все глаза. — Что ты только что сделал?
— Те чары перекрыли ей дыхание, мм, — Дейдара провёл подрагивающей рукой по лицу, вытер пот с верхней губы, не в силах оторвать взгляд от дела рук своих. — Тебе повезло, что я тебя не укокошил, принцесса. Я никогда раньше не делал этого на живом человеке, да.
Хината слабо улыбнулась и показала: «Спасибо». Дейдара гортанно выдохнул и привалился спиной к столбу.
— Басти, — окликнул он беспокойно бормочущего Лестрейнджа. — Наколдуй носилки. Нам нужно доставить её в больничное крыло.
— Ага, — дёрнул головой Рабастан, но прежде, чем взяться за палочку, поднял с земли свою флягу. Резко опрокинул в себя остатки джина и слизал с горлышка последние капли.
Дейдара зло пнул его в голень.
— Пошевеливайся, твою мать!
***
Сидя под дверями больничного крыла, Дейдара капал талой водой с волос на мантию и бездумно пинал грязным носком ботинка пол. Будь его воля, Дейдара давно бы уже вернулся в общежитие, может, даже и спал — однако директор не отпускал ни его, ни Лестрейнджа, и Дейдара ждал. Он понимал, что будут расспросы. Пока на них было категорически наплевать.
— Дэвид, — окликнул его Рабастан, сидевший рядом.
— Мм?
— Ты спас девочке жизнь.
— Правда? А я-то не заметил, — механически бросил Дейдара и опустил взгляд на руки. Те перестали трястись, но от волнения рты на них так и норовили проявиться. Дейдара пожалел, что не прихватил с собой перчатки — оставалось только сжать кулаки и, поднявшись, сунуть в карманы брюк.
Спас жизнь… Сколько раз с ним случалось подобное? Рефлекторно, во время миссий, — наверное, немало, но вот ни единого осознанного акта подобной добродетели Дейдара припомнить не смог. Он всегда, что в родной деревне, что в Акацуки, был боевиком, причём боевиком кровавым и разрушительным.
— Это не шутки, — неожиданно серьёзно сказал Рабастан, наблюдая за неспешным вышагиванием Дейдары от стены к стене и обратно. — По законам магии, жизни спасшего и спасённого переплетаются, пока долг, соразмерный услуге, не будет уплачен.
— Охуенно рад. Свадьба в мае, будешь моим шафером.
— Я не шучу, Поттер.
— А я хочу тишины, Лестрейндж.
Насупившись, Рабастан вытащил палочку и принялся крутить в руках — его нервная привычка. Не прекращая курсировать по коридору, Дейдара всё же задумался над словами Лестрейнджа. Правда ли то, что он сказал, или очередные байки волшебников навроде меча Гриффиндора, посоха Мерлина и Даров Смерти? Если Хьюга-химе в самом деле станет должницей Дейдары не только в моральном плане… Он мечтательно улыбнулся, стоило представить выражение лица Учихи.
Как раз в этот момент распахнулись двери больничного крыла, и Дейдара поспешил стереть улыбку с лица. Он и вскочивший со скамьи Рабастан подались навстречу группе, вышедшей из лазарета. Та была колоритна: директор Дамблдор сверкал звёздами на индиговой мантии, МакГонагалл выглядела безгранично обеспокоенной, но в то же время раздражённой. В контраст ей, Флимонт Поттер был встревожен сдержанно, а вот суровый на вид волшебник, которого Дейдара видел в первый раз, надёжно глушил даже тени эмоций.
— Как она? — первым порывом, не думая, спросил Рабастан и тут же поёжился под взглядом сурового мага, с которым имел однозначное сходство черт (в особенности этот нос с горбинкой и упрямый подбородок).