— Они хотят выйти хотя бы на третье место к концу года, — поделилась Лили, с состраданием глядя на зарывшихся в учебники Гекату Паркинсон и Ади Гринграсс. Над ними стояла, сложив руки на груди и поминутно цокая языком, пугающая одним своим лицом Ева Флинт.
Дело было в сонное субботнее утро через две недели после нападения на Хлою. Джим, Сириус и Питер присоединились к одноклассницам в Большом зале, где за домашками собралось немало народа со всех курсов и факультетов. В зале было тепло, эльфы то и дело выставляли на столы новые тарелки со сладостями и наполняли кружки тёплым какао — какая атмосфера может быть лучше для написания скучных эссе?
— Как по мне, им это не светит, — пожал плечами Сириус, поглаживая подбородок кончиком пера и сверля враждебным взглядом пергамент перед собой, словно от этого на нём появится эссе по заклинаниям.
— Точно не светит! — покивал Питер, выглянув из-за «Стандартной книги заклинаний» их курса. Сириус хмыкнул и увёл учебник из рук Хвоста, принялся почти с остервенением листать.
— А я так не думаю! — вспыхнула Лили, за что на неё шикнула пытающаяся сосредоточиться Гестия. — С тем, как они стараются, могут и выйти!
— У-у, Эванс, опять принимаешь сторону змей? Даже после того, что Розье сделал с Бенсон?
— Один мерзавец — не весь факультет! — за поддержкой Лили почему-то повернулась к Джиму. Он рассеянно взлохматил волосы и посмотрел на слизеринский стол.
Взгляд сам собой нашёл блондинистую макушку брата — новоиспечённый герой факультета самым наглым образом сидел с идейным врагом. Хотя на данный момент его популярность такова, что Гриффиндор простит Дею решительно всё. А вообще, Джим догадывался, это из-за девчонок Дей отступил в такое место, куда за ним не попрутся даже самые ярые фанатки. Вот даже сейчас на него посматривало полстола львиц, Мэри Макдональд так и вовсе не отрывала от него взгляд, вздыхала и, стоило Дэвиду хоть чуть-чуть повернуть голову, принималась хлопать ресницами так часто, словно собиралась использовать их вместо крыльев и взлететь.
Сидевший рядом с Дэвидом Лестрейндж, казалось, существовал специально для того, чтобы стереть в порошок теорию Лили. Даже с расстояния он выглядел если не последним (этот титул заграбастал Розье), то уж точно предпоследним гадом школы. Его грозный взгляд словно искал, кого бы проклясть, на губах поселилась желчная ухмылка, чёрная палочка предупреждающе скользила в пальцах. И как только Дей мог терпеть его рядом с собой? У Джима, вон, за полминуты наблюдения за мордой Лестрейнджа развилось желание дать ему в глаз. На упреждение.
— Ну, не знаю, Эванс. Статистически…
— И ты туда же!
— Что ты завелась опять, Лили? — поморщилась Гестия, а Мэри оторвалась от разглядывания Дея, чтобы с живым вниманием прислушаться к спору.
— Потому что нельзя всех мерить одними рамками! — Эванс тряхнула рыжими косами и указала на Сириуса. — Ты сам мне говорил не считать всех чистокровных одинаковыми маглоненавистниками. А тут что?
— Тоже мне, сравнила, — фыркнул Сириус. — На факультеты распределяют по характеру. Это значит, что как раз на факультетах ребята между собой очень даже похожи.
— Но не копии же один одного! Вот Майкл и Мальсибер помогли Хлое, а Розье на неё напал. Мм?
— Что «мм», Эванс?
— То, что признай: слизеринцы такие же разные, как мы на Гриффиндоре!
— Тише! — шикнул кто-то из старших девочек, работавших неподалёку.
Сириус отмахнулся.
— Обложка разная — нутро одно.
— Согласна, — подняла перо Гестия. Сириус победно улыбнулся и продолжил:
— И вообще, откуда нам знать, что у Холмса и Мальсибера нет никакого скрытого мотива? Может, они помогли Бенсон, чтобы втереться в доверие к ней или через неё к кому-то ещё? Лично я им не доверяю, — заключил Сириус. — Особенно Мальсиберу.
— К твоему сведению, Майкл дружит с Хлоей уже много лет. А Рейнальд — очень вежливый и галантный молодой человек, — Эванс задрала подбородок, намекая, что самого Сириуса ни вежливым, ни галантным не считает.
— Мне он тоже нравится! — мигом оживилась Мэри, и Джим скорчил рожу, словно его сейчас стошнит прямо на учебник по травологии. Питер засмеялся, а вот Сириус явно ещё не закончил с Лили:
— Пф, Эванс, ты несёшь бред. Я «милашку Рея», — по-девчачьи пискнул он и похлопал ресницами, пародируя Мэри; девчонка возмущённо взвизгнула, а Сириус как ни в чём не бывало продолжил: — знаю с тех пор, как мы все летали на игрушечных мётлах. Он мой четвероюродный брат и полный придурок. Его папаша на пару со старшим Малфоем ненавидит маглов, а маман вообще сделала ноги.
— В смысле? — округлила глаза Лили, а Мэри мигом забыла обиду — сплетни-то подвезли. Даже Питер любопытно заёрзал на скамье, напрочь забыв об учёбе.
— Его мамаша свалила за границу, — авторитетно сообщил Сириус аудитории. — Все говорят — исследования, а я вот думаю, от придурочных родственничков. Я бы так и поступил. Так вообще все, кто поумней, делают — вот как моя кузина Андромеда…
Но Лили и Мэри уже не внимали ему — обе, переглянувшись, вздохнули.
— Бедняжка…
Сириус осёкся на полуслове, на секунду завис, а затем всплеснул руками:
— Типичные девчонки — всех им жалко!
— А тебе не жалко? — удивилась Лили. — То есть у него же, считай, нет мамы…
— Ой, да попросил бы — я б ему свою маман отдал, ещё и доплатил!
Оторвавшись от описания вершков-корешков, Джим попытался представить, что чувствовал бы на месте Мальсибера, но провалился уже на попытке визуализировать свою семью без мамы. Надо бы ей, кстати, написать, она вроде просила.
— Поттер! — обратилась к нему Лили, явно уже не в первый раз.
— А?
— Только не говори, что тоже своих родителей ненавидишь! — голосок девчонки звенел от эмоций.
— Эванс, ну ты это, палку-то не перегибай, — обиделся Джим. — Была б ты пацаном, я бы тебе в глаз дал за такие предположения.
Вот теперь обиделась Эванс, и Мерлин разберёт, на что. Джим же ей в глаз не дал, даже не собирался!
— Придурки! — выплюнула она и, сгребя в сумку учебники, вылетела из Большого зала.
— Припадочная, — хмыкнул Сириус и вернулся к четвертованию взглядом учебника по заклинаниям. Питер почесал затылок и заглянул в книгу через его плечо.
— Ну, хоть можно с эссе закончить! — возвела глаза к затянутому хмарью потолку Гестия.
***
Джим возвращался в общежитие после затянувшейся субботней тренировки. Она была изнурительной: с приближением матча Джастин всё сильнее гонял команду. Пусть от конкретно этой игры с Когтевраном ничего не зависело — и так ясно, что финал будет между Гриффиндором и Слизерином, — Джастин держал команду в тонусе. Готовил к финалу, обещавшему стать бойней.
Шагая по тускло освещённым факелами коридорам, Джим вполуха слушал спор Ника и Кевина о лучшей полироли для мётел. Фрэнк, Джастин и Роксана, уйдя вперёд, обсуждали по сотому кругу тактику на игру. За ними со снисходительной полуулыбкой наблюдал Дэвид, выстукивая бодрый ритм на рукояти метлы.
Повернувшись к брату, Джеймс открыл рот, но быстро захлопнул, клацнув зубами, и смущённо отвернулся. Он хотел поговорить… и при этом не представлял, о чём.
Как получилось, что их интересы настолько разошлись? Ведь кроме квиддича братьев теперь объединяло мало что. Если раньше Дей с удовольствием участвовал в «миссиях Звёздного флота»: ночных походах по замку, шутках над слизеринцами, составлении карты школы, то теперь даже не выказывал желания поучаствовать в проделках брата. Когда и почему он стал таким скучным? Что весёлого в общении с гадким Лестрейнджем, ведении каких-то таблиц и долгом сведении цифр? Джим не понимал и от этого по большей части злился. Однако в тот вечер хотел, наверное, спросить брата прямо вместо того, чтобы додумывать.