Волшебный рок-н-ролл так и звал танцевать, и его чарам поддалась хорошенькая мисс Белл, чьи окна находились как раз напротив окон Брайана — через переулок он прекрасно видел, как за полупрозрачными занавесками девушка весело кружится и машет руками в такт музыке, попутно готовясь к рабочему дню: взмахами палочки приманивает мантию и закутывается в неё, подкручивает волосы и красит глаза.
Понимая, что бессовестно засмотрелся на соседку, Брайан помотал головой и поспешил опустить взгляд на горшок с бегониями на своём подоконнике, после чего уйти на кухню, из чьих окон не было видно хорошеньких блондинок. Наскоро покончив с завтраком и натянув мантию, Брайан на миг задержался у зеркала ради попытки пригладить волосы, но быстро махнул рукой — без чар и полулитра геля эти лохмы не обуздать. «Никаких важных встреч сегодня, так что незачем и стараться. Не ради Гринграсса же», — решил Брайан, взмахами палочки закрыл и зачаровал все окна квартиры, после чего приманил и аккуратно приколол к мантии значок сотрудника Отдела правопорядка. Ещё раз бросив безнадёжный взгляд на собственную шевелюру, усмехнулся и бодро вошёл в камин, чтобы секундой позже оказаться в холле Министерства магии.
Там волшебники и волшебницы двигались к лифтам, приветствуя знакомых, обсуждая предстоящие выходные и статьи в утреннем «Пророке». От рабочей недели остался последний день, а следом не два, а целых три — из-за Пасхи — выходных, что радовало министерских сотрудников.
Сам Брайан был в предвкушении выходных с семьёй. С поступлением на службу он оставил отчий дом, предпочтя снимать квартиру в Косом переулке — мать называла это глупостью, а отец всецело поддерживал. По мнению Карлуса Поттера, чем раньше мужчина начнёт за себя отвечать, тем лучше. Воспитанный в такой атмосфере Брайан сразу по окончании школы поселился отдельно, никогда не просил у родителей денег, но между тем считал своим долгом появляться в родительской усадьбе не реже раза в неделю. С отцом-то он пересекался на работе, а вот матушка если и выбиралась из дома, то только туда, где не бывал Брайан.
Поэтому пасхальных выходных в Годриковой Впадине он ждал с огромным нетерпением. Общий сбор Поттеров был назначен на обед в воскресенье в доме дяди и тёти, и Брайан был рад, что встречу решили организовать именно там. В силу занятости и частых дежурств в отделе у него давно не было времени заглянуть к дяде и тёте. Но даже больше, чем их, Брайан хотел увидеть кузенов.
С какой же пугающей скоростью мальчишки росли! Казалось бы, только недавно Джим и Дэвид играли в догонялки в родительском саду, лазали на деревья за яблоками, воровали из сарая старую метлу — и вот уже заканчивают второй курс, а вместо игр просят попрактиковаться в дуэлинге. И если Джима по-прежнему можно уложить с одного Ватноножного и Щекоточного, то Дэвид обещал через пару лет стать грозой школы. Где мелкий прохвост понахватался вполне себе атакующих чар, догадаться не составляло труда: как бы Джим ни цыкал, Дэвид без стыда заявлял, что приятельствует с младшим Лестрейнджем. Интересный, конечно, выбор. Впрочем, не сам ли Брайан…
Столкновение выбило его из мыслей, и он совершенно рефлекторно вцепился и прижал к себе кого-то маленького и хрупкого.
— Брайан!
— Мисс Белл! — Брайан спохватился и поспешил отстранить девушку от себя. Сразу стало неясно, куда девать руки. — Вы не ушиблись?
— Нет, — мисс Белл поспешно отвернулась в попытке скрыть алые щёки. — Я… то есть… хорошего дня! — выпалила она и унеслась в направлении лифтов.
«Я обидел её? — испугался Брайан. — Или всё же сильно задел?..» Первым порывом было броситься за девушкой и спросить. Но затем разум вступил в игру, на смену решительности пришли сомнения, и Брайан, порывисто взъерошив волосы, резво свернул в сторону лестниц.
На их серых пролётах было пустынно — почти никто и никогда не выбирал этот путь. А вот Брайан находил его замечательным отвлечением и к тому времени, как взбежал на свой второй уровень, полностью отрешился от очаровательной мисс Белл. Так Брайан начинал каждое утро — в смысле, не с мисс Белл, а с забега вверх по лестнице. Вообще, они с Вудом как-то замеряли: стартовав одновременно в Атриуме, Брайан вприпрыжку обгонял лифт почти на минуту. У него были лучшие показатели в Правопорядке по физподготовке.
Второй уровень по-утреннему шумел и пах кофе. Малочисленная ночная смена собирала вещи, попутно обмениваясь новостями и сплетнями с заступавшими на дежурство коллегами, туда-сюда сновали редкие совы со срочной корреспонденцией. Увернувшись от одной не совсем адекватно оценивающей пространство сипухи, Брайан через двустворчатые дубовые двери проскользнул из общего коридора в помещения основной части отдела — тех, кто реагировал на вызовы граждан, патрулировал магические районы городов и расследовал мелкие дела. Работёнка непыльная и зачастую нудная. Деятельный по натуре своей Брайан хотел большего и писал заявления на зачисление в школу мракоборцев. Заявления, которые глава отдела мистер Крауч регулярно терял.
В разделённом на отсеки помещении было шумно и слегка дымно. Последнее выдавало присутствие на посту Флинта и его курительной трубки, а ещё, судя по запаху, изящной мисс Вэнс с самокрутками успокаивающих трав из бабушкиного сада. Как хорошо, что высокое начальство забредает сюда нечасто…
Флинт собрал вокруг себя большую часть ещё заспанных, вооружившихся кружками с кофе коллег и ведал что-то забавное — помещение то и дело оглашал хохот. Впрочем, весело было не всем. Флинтовы россказни порой пытался перекрыть могучий бас Вуда, но его, в отличие от прекрасно поставленного баритона Флинта, слушать никто не хотел.
Брайан невольно улыбнулся и покачал головой — прошло два года, а кое-что так и не поменялось. Согласно установившемуся сценарию, рано или поздно Вуда и Флинта придётся разнимать, разводить по углам, и, по тому же сценарию, это предстояло делать именно Брайану. Но пока борьба за внимание публики проходила мирно, и Брайан, как обычно, предпочёл праздному времяубийству с коллегами что-то более продуктивное. Поэтому он завернул в свой отсек и отсалютовал Гринграссу. Напарник прикосновением к очкам обозначил приветствие, не отрываясь от передовицы «Пророка». В противовес ему, Брайан был не настроен молчать:
— Хороший сегодня день, не так ли? Пятница, длинные выходные впереди…
— Мм, — неразборчиво протянул Гринграсс, перевернув страницу газеты. Затянутые в тонкую ткань перчаток пальцы механически заминали уголки, складывали гармошки — по ним можно было определить, какие именно бумаги трогал Гринграсс. Порой, если он не давал себе труд надеть перчатки, такое знание могло уберечь случайного коллегу от проблем.
— Ладно тебе, — усевшись напротив него, Брайан через придвинутые друг к другу вплотную столы посмотрел на напарника, — день-то ты сглазить не можешь.
Гринграсс поднял голову с очень красноречивым «Спорим?», горящим в глазах за зеленоватыми стёклами очков. Спорить с ним Брайан, как человек в целом здравомыслящий, не соглашался ни при каких обстоятельствах. Поэтому поднял руки на уровень груди, капитулируя, и притянул поближе горсточку писем.
— Что нового? — попутно полюбопытствовал он, разбирая конверты. Три были от коллег с запросами, а в четвертом обнаружилась записка от мистера Крауча. Его секретарь снова потеряла прошение Поттера о зачислении в мракоборческую школу, какая жалость.
— Всё новое — хорошо забытое старое, — изрёк Гринграсс.
— Гоблин усатый, — одновременно с ним проворчал Брайан, и напарник вскинулся. — Не ты, Рафаэль, не смотри на меня так! У тебя и усов-то нет…
— Крауч? — мановением пальца Гринграсс приманил к себе записку и, прочтя, расфыркался. — Твой отец является главой мракоборцев…
— …и в первый же мой день в отделе заявил, что протекции я от него не дождусь, — и ведь не объяснишь же отцу, что Крауч нарочно цепляется и ставит палки в колёса! Так-то Брайан уже отработал положенные два года в Правопорядке, набрался опыта, не приобретя попутно взысканий, а значит, был по закону пригоден для зачисления на курсы мракоборцев. Бартемиус Крауч, однако, считал иначе. Да, Брайан сам отчасти виноват, заспорил с ним зимой при народе, но «терять» заявления ведь так мелочно. — Остаётся только бодаться с Краучем.