— Брайан! — воскликнула девушка как будто смущённо, отшатнулась, принялась зачем-то поправлять не потревоженные столкновением белокурые локоны. Брайан уже хотел начать новый раунд извинений, как она выпалила: — Пивопослеработы?!
— Что?!
— Прости! — мисс Белл залилась румянцем. — Пиво… то есть, завтра мой день рождения, я хотела сегодня его отметить с друзьями с работы. После смены встречаемся в «Дырявом котле», первый напиток всем за мой счёт… — она заглянула ему в глаза, чуть запрокинув головку. — Ты придёшь?
— Ни за что не пропущу, — сказал Брайан, ответственно относившийся к социальным обязанностям. Затем он кивнул на напарника и вопросительно приподнял бровь. Когда мисс Белл посмотрела на Рафаэля, приборы на её подносе вновь металлически задребезжали.
— Я буду… рада, если и Гринграсс придёт, — проговорила мисс Белл.
— Здорово, — нейтрально произнёс Брайан. Не то чтобы Рафаэль расстроился, не получив приглашение на вечеринку — скорее, Брайан бы расстроился за него. Не забывая о социальном такте сам, он не позволял о нём забыть и другим. — Тогда вечером в «Дырявом котле».
— До свидания! — выпалила мисс Белл и унеслась к стрекочущим коллегам из Транспорта.
— Как ты это делаешь?! — со смесью восторга и зависти воскликнул Вуд.
— Что делаю? — удивился Брайан, уже переключившийся на размышления, будет прилично прийти без подарка или всё же стоит что-нибудь принести на вечеринку.
Орсон горестно вздохнул и последовал за Рафаэлем к столу Правопорядка. Тот сотрясался от хохота.
— …у одного все волосы превратились в лианы — ребят, я не шучу, все волосы, а второй стремительно покрывается грибными наростами, — вещал вошедший во вкус Хоукинсон. — Над ними стоит староста школы Боунс и молвит так флегматично: «Хорошо, что вы эти ингредиенты только лизнули, а не догадались скурить». Паренёк с лианами поднимает голову: «А что, так можно было?!»
— Н-да, посылать четверокурсников в наказание расчищать старые склады ингредиентов — не самое умное решение, — протянул Флинт под общий хохот. — Помнится, и в моё время четвёртый и пятый курсы были самым проблемным возрастом…
— Так говоришь, словно твоё время было очень давно, — закатил глаза Орсон и нарочно втиснулся между Флинтом и мисс Амбридж. Последняя это не оценила, ткнула Орсона локтем в бок — из-за шкафообразного Вуда ей больше не было видно ни Флинта, ни сидевшего по другую руку от него Хоукинсона. Держа на губах улыбку, Брайан устроился с края стола.
— Давно, — картинно вздохнул Флинт, с некоторым пренебрежением поглядывая на еду в своей тарелке. Ну да, не лосось и даже не олений стейк в клюквенном соусе — всего-то ростбиф. — Все, кто начинал учиться при мне, уже выпустились.
— Это странное чувство: вернуться в школу после стольких лет, — поделился Хоукинсон. — Я закончил в шестьдесят первом… Мерлинова борода, двенадцать лет прошло! Как раз в эту пору мы готовились к ЖАБА!..
— По чему не скучаю, так это по экзаменам, — громко заявил Орсон, сорвав стройный гул одобрения. Приободрённый, он, хорохорясь, продолжил: — Вот я получил десять СОВ в своё время. И сколько из них мне пригодились в дальнейшем?..
— Одна: почтовая, — ввернул Флинт, и все засмеялись. Понаслаждавшись несколько секунд, Флинт перевёл тему: — К слову, я слышал от жениха моей сестры — они оба старосты на Слизерине, — будто бы по школе курсируют некие комиксы интимного содержания…
Брайан поперхнулся соком. Коллеги повернулись к нему, мисс Амбридж хихикнула, и Брайан, надсадно кашляя, прохрипел:
— Вот же… детишки… пошли…
— Да брось, когда мы были курсе на четвёртом, такое тоже было, — отмахнулся Орсон. Флинт открыл рот — Вуд тут же добавил, повысив голос: — Хотя не удивлён, что ты этого не заметил, Поттер! Ты в тот год только что не ночевал у МакГонагалл!
— О-о! — хором протянули коллеги, мисс Вэнс воскликнула:
— Какие подробности, Поттер!
— Ничего криминального! — замахал руками Брайан. — Дополнительные по трансфигурации, только и всего!
— Ну да, конечно! Так все говорят! — хохотнул Орсон, и Брайан ему простил, даже подыграл, растерянно улыбнувшись. Орсон очень хотел отбить внимание у Флинта, и ради его успеха Брайану было не сложно побыть объектом шуток. Тем более Вуд был одним из немногих, кто знал правду о том, чем Брайан занимался на дополнительных у МакГонагалл на протяжении почти четырёх лет.
Так прошёл обед. Правопорядок вернулся на посты на пять минут позже положенного и всё ещё посмеиваясь. «Теперь досидеть часов до трёх — можно попить чай; после перерыва ещё пара часиков — и домой», — подобные мысли Брайан чётко видел на лицах коллег, но себя заставлял погрузиться в дело, порученное мистером Краучем.
Происшествие в Хогвартсе. Эван Розье.
Укрывшись от лениво переговаривающихся коллег под куполом заглушающих чар, Брайан вновь раскрыл вкладыш с описанием случившегося, пришедший вместе с заданием. Уже по описанию Брайан узнал чары — ими Рудольфус Лестрейндж однажды запустил в Гидеона Пруэтта во время прогулки в Хогсмид. Вот только Лестрейндж тогда был на шестом курсе — Розье же нынче на втором. Откуда в мальчонке столько жестокости, столько холодного расчёта? Как он вообще узнал семейные чары Лестрейнджей?
— Ты пытаешься углубиться — не стоит, — Рафаэль незаметно нырнул к нему под купол, обошёл, уселся за свой рабочий стол. По привычке Брайан накрыл чарами оба. — Нам сказали поговорить с ним, а не пытаться исправить.
— Тебя также попросили оценить мальчика, — напомнил Брайан.
Рафаэль ожидаемо скривился и бросил:
— Готовь речь.
— Да что готовить, если она готова уже много лет, да ещё и в целой палитре вариантов? — пожал плечами Брайан и продекламировал: — Поверь, я понимаю твою злость. Я сам порой испытываю её, это зудящее под кожей желание причинить боль в ответ на боль, что причиняют мне. Однако это не выход, Рафаэль. Мы не можем позволить себе проклинать окружающих по желанию…
— Замолчи, — сдвинув на кончик носа очки, приказал Гринграсс — язык Брайана онемел, инородным телом заполнил ротовую полость. Это мелочь, пройдёт за полчаса — поэтому Брайан даже не попытался уговорить друга себя расколдовать и вернулся к делам. Зубы пришлось держать плотно сомкнутыми, чтобы язык по-дурацки не вывалился на подбородок.
К тому времени, как стрелки часов доползли до без пятнадцати часа, гадостное проклятие развеялось — ничто не мешало отправиться выполнять наконец рабочее действие. Его характер не приводил Брайана в восторг, но он пытался мыслить позитивно и рассматривал задание как способ умилостивить Крауча. Справится без нареканий — снова подаст прошение о зачислении на курсы мракоборцев, а там и до перехода в элитный отряд недалеко. И позади останутся патрули, исчезающие совы и вереницы бессмысленно растраченных дней.
Этаж Правопорядка представлял собой магический лабиринт. Не такой сложный и масштабный, как помещения Тайн, однако и здесь постороннему не уйти далеко. И дело не в том, что к чужаку в этом месте очень быстро подойдут умеренно вежливые аборигены — то есть аборигены-то подойдут, но ещё до них за дело возьмётся магия. Рунические контуры, вырезанные на стенах прямо под нейтральными кремовыми обоями, идентифицируют чужака и не пустят дальше холла у лифтов. Распознание свой-чужой шло по министерским значкам, а также, и это уже знало куда меньше людей, по магическому следу палочки.
Каждый волшебник трансформирует магию чуть-чуть по-своему. Этому способствуют личные предрасположенности мага, манифестирующие в области специализации, выборе палочки, мощи, окрасе, деталях плетения чар. Все эти данные рунные контуры Правопорядка способны воспринимать, обрабатывать и хранить в памяти. Поэтому даже если бы кто-то украл внешность, значок и палочку Брайана, защита Правопорядка не восприняла бы вторженца как Брайана Поттера и дала бы сигнал дежурным. Незадачливому диверсанту доставало сотворить всего лишь одни — любые — чары, чтобы быть раскрытым. На Брайана, немного понимавшего в конструкции подобных сетей, проделанная составителями защиты отдела работа производила огромное впечатление.