В той, весьма просторной, располагалось четыре стола и полдюжины стульев, отдельный столик с письменными принадлежностями и неживой портрет какого-то давно умершего Бёрка (давно — исходя из того, что Рей, знавший предков с обеих сторон до седьмого колена, понятия не имел, кем являлся данный джентльмен). К определённому сожалению, в закутке не было окон, и свет давали только люстра и свечи. Зато это же место уже облюбовал Холмс, сосредоточенно изучая написанный кем-то из Малфоев томик по ментальной магии.
— Всё ещё лучше магловского приюта, согласись? — попытался пошутить Рей.
— Сейчас — точно, — отрешённо кивнул Холмс, перелистывая страницу.
Когда он поглощён своим, бессмысленного его дёргать — Рей и не стал и устроился за соседним столом, обложившись книгами. Вскоре пришла Хлоя, в руках сжимая хороший сборник концептов по трансфигурации. Теперь Рей мог со всей ответственностью заявить, что каникулы удались.
Уйдя глубоко в чтение, он почти не слышал, как резко распахнулась дверь библиотеки. Но вот последовавшие за этим тяжёлые шаги привлекли внимание, и Рей поднял голову как раз в тот момент, когда его разъярённый отец влетел в прежде тихий-уютный закуток.
— Почему я должен узнавать у младшего Паркинсона, где ты ошиваешься?!
— Отец?! — Рей подскочил со стула, как ошпаренный. — Что ты здесь делаешь?!
— Что ты здесь делаешь? — потребовал он в ответ, и Рей потупился.
— Приехал погостить к бабушке…
— Которую едва знаешь?! — рявкнул отец; тут его горящий взгляд зацепился за Хлою и Майкла, высунувшегося из-за стопки книг. — Ты что, ещё и компаньонов с собой притащил?
Под взглядом Хлои Рей приосанился.
— Это мои друзья: Хлоя Бенсон и Майкл Холмс.
— Ты издеваешься? — с каким-то странным чувством проговорил отец. Рей вспыхнул:
— Вот и ничуть! — отец хмыкнул, и тут уже Рей взорвался: — Я прибыл погостить у бабушки в компании друзей! Именно так я и намерен провести большую часть лета! — и, не дожидаясь реакции, выбежал из библиотеки.
Только спустя пару коридоров он замедлил шаг, провёл ладонями по пылающему лицу, волосам. В момент, когда повысил голос на отца, ему не было страшно. Страшно стало постфактум.
— Рейнальд! — Хлоя нагнала его, мягко прихватила за рукав. — Ты в порядке?
— Более-менее, — Рей попытался выдавить улыбку, но попытка почти моментально обратилась в искренность — секунду спустя Рей уже хохотал, сложившись пополам и держась за живот.
Хлоя провела по его руке вверх, сжала плечо, глядя с таким прекрасным, честным беспокойством.
— Рейнальд…
— Рей, — разогнувшись, весело поправил он девушку. — Для близких я Рей, Хлоя. Я всё стеснялся тебе сказать — видимо, мне надо было дать кувалдой по голове, — он кивнул в сторону, откуда они прибежали, продолжая широко улыбаться.
Хлоя улыбнулась в ответ, однако сдержанно, встревоженно.
— Давай вернёмся?
— Вот ещё! — заложив руки за голову, ероша волосы на затылке, Рей развернулся на пятках и неторопливо направился в противоположную библиотеке сторону. Хлоя вздохнула и зашагала рядом с ним. — Не знаю, зачем отец явился, но прерывать поездку я не собираюсь.
— Не лучше ли спросить, почему он пришёл? Твой отец выглядел обеспокоенным…
— По-моему, только злым, — Рей сильней дёрнул себя за волосы; плечи сами собой словно заиндевели. — Я не хочу с ним разговаривать, когда он в таком состоянии. Такие беседы всегда заканчиваются дуэлью, а я никогда не могу у него выиграть.
— Разговор всегда лучше недомолвок.
— А дуэль куда лучше разговора, — Рей поджал губы. — Давай лучше пройдёмся. Твоё предположение, в какой стороне будут те самые артефакторные мастерские?
— Откуда бы мне знать? — отозвалась Хлоя без тени иронии.
Неопределённо хмыкнув, Рей продолжил идти, не разбирая дороги. Шагавшая рядом с ним Хлоя создавала восхитительную атмосферу спокойствия, поддержки, и Рей готов был идти так, рядом с ней бесконечно.
Разум зацепил движение на периферии зрения. Рей остановился, хмурясь, повернулся — и на долю мгновения потерял дар речи.
— Мама! — воскликнул он, едва голос вернулся.
Его мать легко приподняла уголки искусанных губ. Она стояла прямо за порогом ближайшей комнаты, укутанная в любимый зелёный плащ, собственноручно расшитый рунами, увитая цепочками-браслетами с амулетами, приспустившая на кончик носа круглые очки с синеватыми стёклами… Такая живая и близкая. Как будто и не было этих семи лет разлуки.
Мама улыбалась, но, как всегда, не спешила сделать первый шаг навстречу — Рей сам подался к ней, переступил порог.
Его объяла тьма, а за спиной соткалась стена из стекла.
Ловушка!
========== Глава 36. Семья. Часть 4 ==========
Бросив быстрый взгляд на Итачи и Мальсибера-старшего, Хината выбежала из библиотеки вслед за Рейнальдом. Итачи не стал догонять: Хинате не требовалась его помощь в успокоении парня; в его присутствии, наоборот, Рейнальд вернее бы попытался «проявить характер» и отказался от продолжения разговора с отцом. С Хинатой же притворяться бессмысленно, да и в целом некомфортно. Всё же Рейнальд не Итачи, чтобы уверенно противостоять обаянию заботы Хинаты.
По правде говоря, Итачи не ожидал от Рейнальда подобного яростного выступления. И где только весь этот огонь скрывался?.. Вспомнилось, что нечто подобное Итачи видел от Рейнальда во время расследования нападения на Хинату в начале весны.
Мальсибер-старший шагнул в сторону выхода, но остановил себя, крепко стиснул кулаки. Наблюдая за ним из-за томика по ментальной магии, Итачи отмечал попытки успокоиться и обдумать ситуацию, массивность линии его широких плеч и рук, основательность стойки, внушительный размер кулаков. Вспомнился Кисаме — Итачи поспешил прогнать мысль о напарнике, пока не услышал и его голос в голове, дающий советы, как жить. Нынче не до него.
Итачи мимолётно нырнул в воспоминания о дне почти год назад, когда впервые увидел Реджинальда Мальсибера. То было на заседании Совета попечителей Хогвартса, где Мальсибер не скрывал пренебрежения к словам Итачи, перешучивался с Трэверсом, а после требовал проявить уважение, когда Итачи отказался от их подачки-стипендии. «Высокомерный, самоуверенный, несдержанный — обыкновенный чистокровный», — заключил Итачи и вернулся к книге.
Прекратив сверлить взглядом дверь, Мальсибер-старший обрушился на него:
— Вот как, стало быть? В прошлом году отчитывал попечителей за отношение к маглокровкам как к домашним питомцам, а в этом стал компаньоном моего сына? Не лицемерно ли, мальчик?
— В чём, на ваш взгляд, заключено лицемерие? — уточнил Итачи, не оторвав взгляд от книги: это вовсе не требовалось, чтобы отслеживать все движения мага. — В отличие от вас, ваш сын проявляет к людям равное уважение независимо от статуса их магической крови.
— Моё уважение заслуживается поступками, а не разглагольствованиями о равности всех и вся!
Итачи безразлично пожал плечами, прекрасно зная, как сильно его непробиваемое спокойствие способно действовать на нервы рассерженного оппонента. Тем самым проверял Мальсибера-старшего; тот явно хотел излить на кого-то свой гнев, и Итачи рассчитывал с большей вероятностью на продолжение словесной атаки. Однако Мальсибер, поморщившись, молча сделал шаг прочь.
Что-то тихо щёлкнуло и низко загудело на пределе слышимости. Мальсибер замер. Итачи поднял голову и быстро огляделся. На первый взгляд, ничего не изменилось вокруг. Но звук…
Видимо, решив, что он собрался подняться, Мальсибер запретительно махнул рукой и напряжённо бросил: