Добравшись наконец до Беллы, Эван был заключён в короткие, но чувственные объятия и на момент уткнулся носом в пышную грудь кузины, туго стянутую корсетом. Впрочем, быстро был отстранён и уже через секунду обменивался рукопожатием с Рудольфусом. Вот человек, которого Эван ни разу в жизни не видел улыбающимся, даже хотя бы просто довольным. На его фоне Белла выглядела фонтаном жизнерадостности.
— Мать всё пытается выставить тебя героем? — первым делом спросила Белла.
— Именно так, — подтвердил Эван.
— Она очень обрадовалась, когда в «Пророке» появилась статья про этого грязнокровку и Попечителей, — Белла надменно вздёрнула носик и снисходительно заметила: — После такого матери точно удастся помирить наших с вашими.
— Да, — холоднее откликнулся Эван, в последний момент решив не напоминать Белле, что для неё Розье такие же «наши», как Блэки. А теперь ещё и Лестрейнджи, если на то пошло.
— Но всё равно меня заинтересовал этот Холмс, — промолвил Рудольфус. Нельзя позавидовать человеку, привлёкшему его мрачное внимание. — Уже ходят слухи, что он может быть чьим-то бастардом. Отец думает на Трэверса, тот переводит стрелки на Яксли, а Яксли хватило смелости за глаза ткнуть пальцем в Альфарда Блэка.
— Последнему я не удивлюсь: дядя Альфард не грешит постоянством в своих связях, — вставила Белла.
— Как бы то ни было, хорошо бы знать наверняка, — тяжёлый взгляд Рудольфуса вновь обратился на молодого Розье. — Справишься с этим, Эван? Я не могу доверить это ни брату, ни Нарциссе — только тебе.
— Я разведаю всё, что смогу, — пообещал Эван, выпятив грудь от льстящего осознания собственной важности и полезности для взрослого состоявшегося мага, коим являлся наследник рода Лестрейндж. Впрочем, работать за так Эван вовсе не планировал. — Но у меня есть условие.
— Условие? — вскинув бровь, переспросил Рудольфус, а Белла понятливо сощурила чёрные ведьмовские глаза.
— Если мне удастся быть полезным в твоём расследовании, Рудольфус, я хочу, чтобы вы порекомендовали меня Тёмному Лорду.
Взгляд Рудольфуса потяжелел, хотя, казалось бы, уже некуда. У Эвана это вызвало раздражение вперемешку с мстительным удовольствием: неужели Лестрейндж думал, что он, Эван, настолько глуп, чтобы позволить ему присвоить все наработки себе? Не на того напал!
— Я расскажу Тёмному Лорду о тебе, братец, — не дав мужу и рта раскрыть, пообещала Белла. В каком-то глупом девчачьем порыве она вновь прижала Эвана к себе. — Жаль, что твоя мама не дожила. Она бы гордилась тобой.
— Спасибо, — едва выдавил Эван, так сильно Белла его придушила. Позвавшая сестрицу к себе Цисси стала ангелом, избавившим Эвана от смерти на месте. — Что с ней? — прокашлявшись, хрипловато спросил он у Рудольфуса.
— Месячные? — безразлично предположил тот и ушёл, явно считая ниже своего достоинства и дальше оставаться в обществе второкурсника.
Больше Эвану в этом зале поговорить было не с кем. Тётушка Дру уже получила от него, что хотела, и более племянником не интересовалась, а Беллу надёжно приковали к себе Цисси и Люциус. «Хорошего понемногу», — вяло усмехнулся про себя Эван и вышел обратно в холл, намереваясь вернуться в игровую комнату и попытаться пережить остаток вечера в унылой компании. Хотя, если растормошить Рабастана, может выйти недурное сражение в шахматы. Да, пожалуй, именно этим и стоит заняться…
Но сперва Эван зашёл в уборную. Покончив с делами, он вымыл руки и внимательно посмотрел на себя в висевшее над раковиной зеркало. Эван любил рассматривать себя, но лишь затем, чтобы представить, как эти нежные детские щёки, мягкие тёмные волосы, большие голубые глаза будут выглядеть через пять или десять лет. Как острый подбородок покроет щетина, а после и борода, придавая чертам лица мужественности, как загрубеют руки и зачерствеет взгляд. Как, наконец, Эван перестанет выглядеть ребёнком и людям вокруг придётся считаться с ним, его мнением.
С тихим шорохом отворилась дверь, и вошедший ойкнул.
— Эван! Прости, я не хотел, я думал, тут никого…
— Что ты делаешь в этой части дома? — медленно спросил, поворачиваясь к смущённому Рею, Эван. — Туалет есть и возле игровой.
— Там было занято, — промямлил Рей, явно не зная, куда спрятать взгляд. После случая с подземельем Мальсибер так и не отважился посмотреть в глаза преданному им Эвану. Жалкое ничтожество.
Если подумать, он ведь так ничего и не сделал для того, чтобы возместить ущерб и заработать прощение. Да, мямлил что-то про уверенность, что поступает правильно, про границы шуток — Эвана это лишь больше разозлило. Однако в школе он придержал свою злость. Ну а сейчас?..
— Я уже закончил, проходи, — мягко сказал Эван и сделал шаг по направлению к выходу. Мальсибер облегчённо вздохнул и прошёл внутрь комнаты… и вздрогнул всем телом, когда Эван с гулким хлопком затворил дверь.
— Эван…
— Что ты хочешь мне сказать? — всё так же шёлково поинтересовался Эван, прислоняясь боком к раковине. Краем глаза он заметил в зеркале выражение своего лица — и растянул губы в довольном оскале. — Хочешь извиниться, Рей?
— З-за что? — пробормотал Мальсибер, его взгляд метался по комнате, ища пути отступления.
— Как будто ты не знаешь…
Мальсибер рванул к двери, но считанных дюймов не дотянулся до ручки — Эван резко и сильно толкнул его, и парень упал на пол, проскользил по светлой плитке до самой стены. Врезавшись в неё спиной, Рей охнул и попытался встать, но Эван оказался быстрее и со всей мощи пнул одноклассника по рёбрам.
Послышался хруст, и Рей заорал. Эти сладкие звуки подстегнули Эвана, и он стал отвешивать новые и новые пинки — по рёбрам, по закрывшим голову рукам, по коленям и бёдрам, — яростно приговаривая:
— Ещё один раз ты, ублюдок, нажалуешься, когда мы будем разбираться с грязнокровкой!..
— Я больше не буду! — захныкал Мальсибер, сжимаясь в клубок. — Эван, пожалуйста!..
— Что здесь происходит?! — в уборную ворвался Уолтер и тут же побледнел. — Розье, какого?!..
— А-а-а! — завизжала у него за спиной Аделоиза Гринграсс, и ей раскатистым смехом ответила Геката Паркинсон:
— Ха-ха, вот что ждёт шестёрок!.. А ну стой, Ади!
— Хватит с него, — Уолтер положил руку на плечо Эвана и потянул назад. С чувством пнув напоследок скулящего Мальсибера, Эван отступил от него и пригладил волосы. Посмотрев на Гекату, крепко держащую подружку, не давая Гринграсс сбежать, он не сдержал благодарной улыбки.
— Я полагаю, все понимают, что произошедшее должно остаться строго между присутствующими? — деликатно уточнил он.
— Что происходит на Слизерине, остаётся на Слизерине, — ответила ему Геката. — Мы ничего не скажем родителям. Верно ведь, Ади?
— Верно, — безвольно промямлила Гринграсс. И как только тётушка Дру додумалась попытаться сосватать эту куклу ему?..
Скулящий у его ног Мальсибер попытался подняться на четвереньки, но потерпел неудачу и завалился на бок, отчего застонал громче. Вновь улыбнувшись — расслабленно, удовлетворённо, — Эван присел перед ним на корточки, и Рей тут же сжался, попытался отодвинуться от него как можно дальше, невзирая на боль.
— Как коварны бывают лестницы, верно, Рей? Не повезло тебе оступиться.
— Н-не п-повезло… — прохрипел Мальсибер, поднимая голову. Теперь он смотрел в глаза Эвану, и в его замутнённом взоре вперемешку с болью искрами мелькало облегчение.
— Давай, я помогу тебе подняться, — Эван протянул руку и придержал Рея, чтобы тот сел. Подоспел Уолтер, и вдвоём они подняли Рея на ноги. — Идёмте ко мне в комнату, я прикажу эльфам принести мази.
— Спасибо, Эван, — пробормотал Рей, когда мимо девчонок они вышли в коридор. Он буквально повис на одноклассниках и был абсолютно не способен даже стоять сам. — Клянусь, я больше никогда тебя не предам!