— На самом деле, у меня к тебе вопрос, да. После того, что ты учудил в Министерстве в прошлом месяце, в «Пророке» вышла статья. Ты как-то к этому причастен?
Вот теперь Итачи прямо посмотрел ему в глаза. Конечно же, понял подоплёку вопроса и, прикинув собственную выгоду от ответа, проронил:
— Да.
«Значит, его Шаринган набирает силу, — заключил Дейдара. — Херово».
— Чтобы ты знал, сам твой поступок с Попечителями я одобряю, но последствия ещё аукнутся, причём не только тебе.
— Благодарю за оценку. На этом всё?
— Всё, — Дейдара сел ровно, удерживая взгляд старого врага. Хоть какая-то в мире константа — вот этот вот взгляд Учихи: надменный, пытливый и предупреждающий одновременно. Как же Дейдара ненавидит его!..
— Хлоя-а-а! — в купе без предупреждения ворвался рыжий вихрь, разбивший вдребезги напряжение, подхвативший и закруживший Хинату. — Как же сильно я рада тебя видеть! Северус, заходи, чего ты стоишь? О, привет, Майкл, здравствуй, Дэвид…
— Привет, Лили, — Дейдара поднялся и бросил последний внимательный взгляд на Итачи. Тот ответил мелким кивком, который мог означать целый спектр вещей от «был рад увидеться» до «да-да, дверь там, и воспользуйся ею как можно скорее». — Оставлю вас вашей идиллии, ага, — и он удалился в направлении плацкарта. Там уже наверняка собрались все остатки квиддичной сборной, и время до Хогвартса можно провести с пользой, вместе с Джасом и остальными обсуждая стратегию на будущий сезон.
***
Когда Дейдара покинул их купе, Итачи вздохнул немного свободней. Только не сейчас, когда Хината ранена, он желал терпеть подрывника рядом. Сейчас бы сосредоточиться на Хинате, донести до неё необходимость более жёстких действий в отношении обитателей приюта…
Это желание было вовсе не новым, в корне своём знакомым и даже обыденным. Итачи нахмурился. В прошлый раз он испытывал его, когда «вносил коррективы» в жизнь младшего брата. Тогда он верил, что имеет полное право на это — ну а что теперь? «Хината назвала меня братом, — отметил про себя Итачи. — Старшим братом. Следовательно, она признаёт мой авторитет. По логике, это означает, что Хината даёт мне право решать за неё».
Тем временем поезд тронулся и с пронзительным свистом двинулся прочь от платформы. На ней люди махали уезжающим в школу ребятам, кто-то кричал напутствия, некоторые женщины промакивали глаза платками. Итачи наблюдал за ними с отрешённостью. Но вот его воображение — легендарное, могучее учиховское воображение — до безумия натурально рисовало на перроне мать. Вот она, наряженная, как волшебница, но всё же с лёгким восточным флёром в одежде, молодая и не так замученная противоречиями, как в последний год жизни, улыбающаяся в светлой печали от расставания со старшим сыном машет ему, а рядом, у материнских ног, вьётся маленький Саске — дёргает мать за юбку и спрашивает, когда у старшего братика будет время поиграть с ним…
Мягкое прикосновение к руке вырвало его из мыслей. Моргнув, Итачи вернулся в реальность, где Лили говорила о тяжело больном деде, обращаясь сразу ко всем и ни к кому конкретно. Стало быть, его участие не нужно — Хинате просто жалко девчонку, и она хочет, чтобы и Итачи посочувствовал Лили. Что ж, за этим не к нему. Ему трудно испытывать эмоции от смертей, тем более от несостоявшихся смертей незнакомцев.
Собственно, почти весь путь прошёл в подобном ключе. Лили что-то рассказывала Хинате и Северусу, Итачи же, погрузившись в собственные мысли, мало обращал внимания на попутчиков. Но в один момент — лампы уже зажглись, а значит, скоро прибытие — Хината вновь прикоснулась к нему, на этот раз настойчивей. Итачи моргнул и посмотрел на неё, на Лили. Та пялилась на него упрямо и решительно — такой взгляд Учиха замечал у многих гриффиндорцев.
— Майкл, ты слушал, что рассказывал Северус?
— Нет, — спокойно признал Итачи. Снегг косо посмотрел на него и отвернулся, насупившись. Судя по жалости в глазах Хинаты, его история также была не из приятных.
— Ты вообще хоть иногда слушаешь кого-нибудь кроме учителей и Хлои? — Эванс хмыкнула, но тут же продолжила: — Я прошу тебя, Майкл, в этом году помоги…
— Лили! — Северус вспыхнул.
— …помоги Севу, подставь плечо, — как ни в чём не бывало закончила Лили. — Вы в таких похожих позициях на факультете. Сплотитесь, пожалуйста, против этих чистокровных… придурков, — последнее слово Лили выговорила с заминкой и придыханием, словно содеяла некое непотребство.
Впрочем, не это заинтересовало Итачи, заставило задуматься над словами девчонки. То, как она говорила, какие эмоции читались на её лице, подсказывало мотивы. И, на удивление, Итачи узнавали их — не только в общем, но и в себе. Он точно так же, как Лили опекала Северуса, опекал Хинату. Мог ли он отказать ей? Это бы значило признать неправоту себя самого.
— Я постараюсь выполнить твою просьбу, Лили, — отозвался Итачи, не давая, однако, полноценного обещания. Всё же, как бы похожи ни были их ситуации, в его и Хинаты случае от выбора ведущего в связке зависели благополучие и выживание. Лили всего лишь пыталась оградить бесхребетного друга от опасностей.
— Мне ничего от тебя не надо, Холмс! — рявкнул Северус.
— Это не тебе — это мне надо, Сев! — воскликнула Лили, сжав его руки в своих. Снегг моментально утих, посмотрел на неё, как прихожанин на статую ками. — Я за тебя так волнуюсь! Эти Эйвери, и Мальсибер, и Розье…
Лили говорила, убеждала друга поступиться гордостью и принять стороннюю помощь, но Итачи наблюдал исключительно за Хинатой. За тем, как она улыбкой поддерживает приятельницу, а после, повернувшись к нему, кротко улыбается уже только Итачи. «Нии-сан», — вновь зазвучал в голове её нежный голос.
«Ты получишь всё, чего достойна, имото», — подумал Итачи и улыбнулся ей.
Вскоре «Хогвартс-Экспресс» остановился на станции «Хогсмид», и школьники с немалым энтузиазмом ринулись прочь из поезда, предвкушая праздничный ужин. Итачи с Хинатой и Лили с Северусом, выбравшись на перрон, предпочли пристать к Фрэнку Долгопупсу и Джейкобу Абботу — в этом году новоиспечённым второкурсникам предстояло добираться до замка не на лодках, как перед распределением, а на каретах.
— Они зачарованы так, что едут сами, — глаголил Фрэнк, пока они вместе с прочими учениками месили грязь. — Говорят, сама Кандида Когтевран наложила чары!..
— Не хочу тебя расстраивать, Фрэнк, но это маловероятно, — проговорил Джейкоб. — Во-первых, кареты выглядят слишком новыми для того, чтобы быть изготовленными тысячу лет назад, а во-вторых, сам их дизайн…
Хината шумно вздохнула, и внимание Итачи моментально приковалось к ней. Видя тревогу и вопрос в его взгляде, девушка молча указала на вереницу карет, стоявших в конце преодолеваемого школьниками пути. Итачи прищурился — и тоже заметил существ, которые, бесспорно, и вызвали реакцию Хинаты.
Крупные, скорее жилистые, чем мускулистые, но всё же явно не обделённые силой, раз каждую рассчитанную на шесть человек карету тащила всего одна тварь, эти лошади обладали огромными крыльями. Белые без зрачков глаза существ неумолимо напоминали о Бьякугане, а острые на вид клыки свидетельствовали о том, что твари явно не травоядны. Подходить ни к одной из них близко никто из шиноби не рискнул — а вот молодые волшебники разминались с ними буквально на считанные сантиметры, не прекращая оживлённой болтовни и явно не замечая крылатых коней. Итачи переглянулся с Хинатой. Им явно было, о чём поискать информацию в библиотеке.
— Залезайте! — покровительственным жестом Фрэнк, открыв дверцу, указал внутрь незанятой кареты.
Они забрались, но Итачи и Хината, не сговариваясь, заняли места подальше от существ, не прекращая время от времени на них косо поглядывать. С одной стороны, очевидно, что они не несут угрозы, раз директор считает целесообразным доверить им транспортировку школьников. Но эта не-опасность обусловлена ли характером самих существ или всё же магическими талантами директора Дамблдора? Итачи читал, что есть чары, которыми и мантикору можно усмирить. Ну а с другой стороны, почему крылатых коней видят не все студенты? Итачи нашёл возле одной из сзади стоящих карет блондинистую макушку с приметным хвостом. Судя по поведению, по тому, по какой дуге обходил перед кареты, и Дейдара видел тварей. Так что же за критерий?..