— Я с тобой, — тут же сбросил метлу с плеча Джим и приготовился оседлать.
— Тебя твой дружок заждался, — Дейдара кивнул в сторону кромки поля, где маячил Сириус. Остальные зрители уже ушли, но Блэк с преданностью собаки поджидал Джима. — И кстати, в следующий раз упустишь снитч, который вьётся у самых твоих ног — я тебе такую программу тренировок устрою, что дышать будет больно, ага.
Джим открыл было рот, но задумался, вспомнил, кивнул сам себе и тут же насупился.
— Я переживал за тебя, придурок. Джас тебя едва не сшиб тем бладжером.
— Я контролировал ситуацию, — отрезал Дейдара. — И вообще, занимайся своим делом на поле и не заставляй меня за тебя краснеть.
Вновь устроив на плече метлу, Джим показал ему незамысловатый знак и направился к раздевалкам. Тотчас же и Сириус сорвался с места, быстро зашагал к другу. Дейдара покачал головой и запрыгнул на метлу.
Он поднял новенький «Чистомёт» так высоко, как позволяли ограничения метлы. В бледно-голубой вышине осеннего неба было откровенно холодно, а древко метлы низко вибрировало, призывая к снижению, но Дейдара проигнорировал это. Крепче сжав метлу бёдрами, он откинулся назад, улёгся, без труда балансируя, заложил руки за голову и прикрыл глаза. Ветер выл вокруг и трепал отросшие волосы, которые подрывник как обычно не удосужился перетянуть резинкой. В расслабленный ум приходили картинки бесконечных путей по говёным дорогам, собственные возмущения, что летать удобнее, и едкие замечания напарника про атрофирование мышц. Золотые, весёлые времена — Дейдара всё ещё так часто вспоминал о них, что смешно.
Чего же ему не хватает в новой жизни? Дейдара бы и хотел сказать «впечатлений», но, к сожалению, Данны. Мгновенно сформировались песчинки образа: цинизм, едкое комментирование, консерватизм и интересные споры, совместные тренировки, яды, смертельно опасные ловушки и чёткое разъяснение попавшемуся в них Дейдаре, почему он дурак, но когда действительно надо — неизменно подставленное плечо, прикрытая спина.
«Да, не хватает… Но даже не самого Сасори, — осознал Дейдара, паря в сотнях футов над квиддичным полем Хогвартса. — Старшего товарища».
Кого-то ответственного, рядом с кем можно позволить себе быть беспечным.
— Теперь я в вашей шкуре, Данна, — открыв глаза, сказал в небо Дейдара. — И мне в ней чертовски не нравится, мм.
***
После всего одной минувшей с начала учебного года недели библиотека была заполнена преимущественно когтевранцами, а ещё теми учениками других факультетов, кто не любил откладывать выполнение домашних заданий на последний момент. Таковых было немного, что устраивало Итачи: в библиотеке оставалось больше уголков, где можно поработать в одиночестве, без бродящих мимо учеников, норовящих от нечего делать подсмотреть, что ты читаешь. Пока предприняла попытку поинтересоваться только Алиса Эллиотт, но Итачи мягко намекнул, что не хочет делиться, и когтевранка оставила его в покое. Как же всё-таки удобно с представителями этого факультета.
Покончив с эссе по зельям и довольно интересными задачами по трансфигурации, Итачи принёс из глубин хранилища книгу по основам ментальной магии, которую, к сожалению, не выдавали на руки.
Книга была массивная, подробно описывающая все базовые концепты, и именно этим привлекала Итачи. В своём родном мире, с позиции мастера гендзюцу, он владел если не всей, то почти всей существующей информацией о работе с сознанием и сопутствующих понятиях и проблемах. В мире магов на это смотрели под несколько иным углом, и Итачи интересовали различия. Как-никак, в них мог крыться способ улучшить его собственные техники.
Впрочем, пока Итачи не видел превосходства метода волшебников над его собственным.
Задумавшийся Северус проходил мимо, но заметив, что направляется в сторону Итачи, резко изменил направление и скрылся за стеллажами. После просьбы Лили Северус стал общаться с Итачи даже меньше, чем раньше, хотя Учиха сомневался, что такое возможно. Нынче Снегг при возможности старался не находиться с Итачи в одном помещении, а если обстоятельства вынуждали (на уроках и в спальне второкурсников Слизерина), то не задерживался в его обществе дольше, чем требовалось. Что уж говорить об общении — с первого сентября Итачи слышал голос Северуса только на зельеварении. Всё это совершенно не трогало Итачи; скорее, он находил такой расклад крайне удобным и ничуть не пытался его изменить, только, раз уж пообещал, приглядывал вполглаза, чтобы Уолтер с компанией не совались к Снеггу. Впрочем, на данный момент Эйвери и Розье куда больше, чем грязнокровки на факультете, занимали Джеймс Поттер и Сириус Блэк, так что и возложенные Лили обязанности не отнимали много энергии у Итачи. По сути, единственным по-настоящему любопытным аспектом происходящего было выявление масштабов и лимитов гордости и мнимой независимости Северуса Снегга.
Если вернуться к ментальной магии. В первую очередь Итачи заинтересовался ею из нужды, в которую его вогнало посещение риелторского агентства во время каникул: ему требовалось выяснить название банка, в котором его «родители» имели счёт. И раз из конторы, продавшей их дом, папка с информацией о сделке была выкрадена, единственным реальным шансом добыть нужный кусочек сведений для Итачи являлось исследование собственной памяти. Быть может, он случайно видел письмо из банка, когда приносил «родителям» почту от двери, пока глупый пёс матери её не пожевал; может быть, слышал соответствующий разговор; может, взял телефон, когда звонили из банка. Варианты имелись, и все их объединяло одно: Итачи было необходимо тщательно и систематизировано проверить собственные воспоминания.
Вот только для того, чтобы сделать это, используя метод шиноби, ему требовалось много времени и чакры. Требовалось одиночество, умиротворение, концентрация. И проблема не только и не столько в объёме и кропотливости работы — она заключалась в самом внутреннем мире Итачи. В опасностях, поджидающих его в собственной голове.
На проблему извлечения воспоминаний из другого человека шиноби смотрели как на инфильтрацию в самое сердце вражеской территории. Местность и всё, что на ней, принадлежало врагу, и от менталиста требовались недюжинные навыки и осторожность, чтобы аккуратно добраться до необходимого, не вызвав к себе подозрений. Именно поэтому менталисты высокого уровня так редки, а на клан Яманака в Конохе молились. Ведь среднестатистический Учиха, вломившись в разум жертвы, грозил разворотить его, вскипятить допрашиваемому мозги и не узнать ничего ценного, потому что оно было спрятано где-то в недрах мозга-лабиринта. Сам Итачи почти никогда не прибегал к подобному методу и, что уж скрывать, считал его уделом менталистов-недоучек вроде Сасори. Впрочем, у того работа с информаторами строилась преимущественно на фуиндзюцу, а это уже совсем другая история.
Что касается магов, насколько Итачи успел понять, они были как раз этими самыми недоучками, ломившимися через закрытые двери. Легилименция, которую Итачи использовал неделю назад на Рабастане Лестрейндже, при том, что стояла на ступень выше нормы, ведь Итачи не использовал волшебную палочку, являлась методом настолько топорным, что Учиха зарёкся применять её в будущем. Уж лучше потратить чакру на микроиллюзию на глаза, скрывающую применение Шарингана, чем так позориться. О более совершенных методах проникновения в чужое сознание найденная им книга даже не упоминала.
Итак, если шиноби-менталист проникал в уже сформированный внутренний мир жертвы и осторожно исследовал его, кропотливо изучая закутки (имелся ещё метод, который Иноичи-сан в шутку называл «копанием в библиотеке мозга», но для него требовались определённые манипуляции с физическим состоянием допрашиваемого и особо одарённый Яманака), то волшебники пробивались в разум силой, если имелась защита, или входили миром и уже затем начинали погром. Маги ловили нити ассоциаций и разматывали клубок до интересующего их воспоминания. Однако при этом велик был шанс не добраться, промахнуться на развилке исследования или банально не суметь вызвать у жертвы стартовую мысль-ассоциацию, от которой можно развернуть сеть в нужную легилименту сторону. Конечно, если речь о противостоянии школьника и мага уровня профессора Дамблдора, последний непременно докопается до необходимого. Но если сойдутся в ментальной борьбе два приблизительно равных по силам и навыкам мага… Что ж, такая битва рискует затянуться до потери сознания от истощения.