2) «наказание» за попытку сломать хранилище — детонация при попытке?
3) разные пароли для каждой копии! Как??
4) проявление только на время? См.: долговечность чар…
— Хлоя, ты чего отстала? — к ней подошли Мэри и Гестия, и Хинате пришлось завершить свой спектакль. Зато теперь ею владела тревога. Что задумал подрывник? Что распространяет?
Свою находку и опасения она не преминула озвучить Итачи, отведя его в сторону перед классом трансфигурации.
— Не думаю, что это нечто опасное, — подумав, произнёс Итачи. — Он не дурак, Хлоя, и знает о… — он сделал знак, который в Конохе обозначал слежку.
— Я понимаю, — кивнула Хината чуточку нетерпеливо. — И всё же не могу не переживать, потому что он… — она запнулась.
— Он — что? — прищурился Итачи.
А Хинате стало ужасно неловко, и она поспешно покачала головой. Ведь хотела сказать: «потому что он нукенин». Как лицемерно было бы бросить подобное в лицо Итачи.
«Так ли сильно я сама отличаюсь от Лили? — со вздохом подумала Хината. — Подозреваю человека в дурном умысле на основании клейма… Заслуженного, да, но когда-то очень давно. Люди ведь могут меняться, я знаю!.. Вот только, — на ум пришла искалеченная лапка Пушистика, — изменился ли он?..»
За её моральными терзаниями Итачи наблюдал с обычным бесстрастием на лице. В глазах же притаились истинные чувства.
— Я узнаю, что он затеял.
Хината встрепенулась.
— Майкл, честное слово, не стоит! Не трать своё время, это такая ерунда…
— Это важно для тебя, — просто сказал Итачи и вслед за одноклассниками двинулся в кабинет, куда профессор МакГонагалл пригласила учеников. Смущённо потупившись, Хината побрела следом, коря себя за то, что добавила Итачи головной боли. Однако девушка не могла не признать, что его готовность сделать многое ради неё очень льстила.
Войдя в класс одной из последних, Хината осмотрелась. Не глядя на неё, Лили говорила с Северусом; Гестия и Мэри тоже сели вместе и уже доставали из сумок учебники. Итачи решительно направился к парте, занятой Дейдарой, и без вопросов сел рядом с бывшим товарищем. Тот удивлённо вскинул бровь и что-то тихо сказал — Итачи ответил таким взглядом, что по спине Хинаты побежали мурашки. Проскользнув мимо занятых парт, она поспешила усесться в самом конце класса, поправила очки и зарылась в сумку, стараясь выудить перо. Поднять голову её заставило деликатное покашливание.
— Я могу здесь сесть? — спросил Рейнальд Мальсибер, указывая на свободный стул рядом с Хинатой.
Та удивилась, но виду не подала. Кивнула, и слизеринец устроился рядом с ней.
На них уставилась половина класса, но, к счастью, профессор МакГонагалл призвала студентов к порядку, и все были вынуждены повернуться к доске.
Слушая объяснение новой темы (в этом году второкурсникам предстояло научиться превращать живые объекты в неживые, и сперва профессор МакГонагалл детально разбирала теорию), Хината украдкой разглядывала Рейнальда. Внешность парня была настолько родной, что Хината едва не всхлипнула от щемящей ностальгии. Черты лица, аккуратно причёсанные каштановые волосы, светло-серые глаза — в мире шиноби Мальсибера могли бы запросто спутать с Хьюга.
Хината сместила пергамент, и Рейнальд мгновенно отдёрнул ближнюю к ней руку, словно боялся случайного прикосновения. Поймал себя на этом, растерянно улыбнулся Хинате и вновь уткнулся в конспект.
«Зачем же он сел со мной?» — задалась вопросом Хината, но так до конца занятия и не смогла найти ответ.
Когда прозвенел колокол и профессор МакГонагалл задала домашнее (огромное эссе, от новости о котором по классу прокатился единодушный вздох), Хината принялась скатывать в свиток конспект, стараясь не размазать чернила. Рядом щёлкнул замок дорогого кожаного портфеля Рейнальда.
— Прости меня, — вдруг сказал парень. — За то, что отдёрнул руку. Мне… непривычно сидеть с маглорождённой.
Хината посмотрела на него, примечая в серых глазах знакомую скованность. Как часто она видела точно такой же взгляд в зеркале.
— Почему ты выбрал сесть со мной сегодня? — спросила она.
— Потому что хочу лучше понять маглорождённых, — ответил Рейнальд и неловко переступил с ноги на ногу. — Многие чистокровные сейчас ведут себя, как неотёсанные дикари, забывая, что по-настоящему означает быть частью аристократии.
— Забывая о манерах, — кивнула Хината, провожая взглядом Сириуса, зубоскалящего с Уолтером Эйвери.
Рейнальд согласно наклонил голову.
— Я бы хотел подать остальным чистокровным пример, а маглорождённых убедить, что мы не враги. И мне кажется… — он запнулся, а затем смущённо улыбнулся, — что ж, мне кажется, что из нашего класса ты самая разумная, Хлоя.
Похвала польстила, но Хината не позволила себе принять её.
— Не я — Майкл.
— Он слишком гордый, — нахмурился Рейнальд. — И, более того, уверен, что я на стороне Эйвери и Розье. Но мне не нравится то, что они делают… пусть им в лицо я сказать этого не могу, — он непроизвольно коснулся рёбер, и этот жест сказал Хинате больше, чем любые слова. Она сочувственно улыбнулась парню.
— У меня нет предубеждений, Рейнальд, ни против чистокровных в целом, ни против лично тебя. И мне искренне нравится твоя цель — я бы хотела помочь тебе воплотить её в реальность.
— Спасибо! — просиял Мальсибер, и Хината подумала, что, возможно, у неё есть шанс в этой жизни обзавестись большим числом друзей.
***
Следующие дни Хината летала на крыльях счастья. Она не баловала себя иллюзиями, но, кажется, в этом мире люди по-настоящему лучше относились к ней, с большей готовностью сближались, узнавали получше и хотели общаться. Кем Хината была прежде? Пустым местом для клана, для Наруто-куна, едва заметным винтиком для Конохи. Кем она стала теперь? Человеком более мудрым, чем ровесники, более спокойным и понимающим, что помогало сближаться с другими людьми. А они ничего от неё не ожидали; не было списка характеристик, которыми Хината должна обладать, чтобы быть интересной окружающим. И это так… восхитительно, потому что снимает ограничения, в рамках которых Хината существовала большую часть жизни. За которые цеплялась и в этом мире как за что-то понятное, родное. Но ведь ей больше ни к чему запирать себя, верно? Можно быть, кем угодно.
Единственным, что портило настроение, была продолжающаяся размолвка с Лили. Та вроде как больше не злилась — по крайней мере, не так взрывоопасно, — но первой не подходила. Хината же не шла мириться из принципа; правда была на её стороне, и Хината не желала поступаться ею — надо же, в конце концов, отстаивать свою позицию. Третьей стороной их немого противостояния оказались Джеймс и Сириус. Причём если последний гордо задирал голову и явно не терзался угрызеньями совести, Поттер ходил с видом провинившегося кота, ерошил волосы и постоянно пытался втянуть стороны конфликта в разговор. Однако Лили игнорировала его, поэтому Джеймс зачастую приставал к Хинате.
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, Джеймс, — однажды, не выдержав, выпалила Хината. Дело было на травологии, и пересаживать мандрагоры под напором трескотни Поттера оказалось непростой задачей.
— Давайте все помиримся, — с апломбом заявил Джим, и работавший с ним Сириус фыркнул.
Хината опешила.
— Но ведь я и не в конфликте с тобой.
— Ты в конфликте со здравым смыслом, Бенсон, — рыкнул Сириус, остервенело бросая землю в горшок и не замечая, что разбрасывает половину по полу. — Водишься со слизеринцем. И твоя подружка-истеричка такая же.
— Чья бы корова мычала, Блэк! — ощетинилась с другой стороны стола Лили. Составлявшая ей пару когтевранка Алиса Эллиотт закатила глаза и отодвинулась подальше. — У тебя вся родня на Слизерине!
Сириус вспыхнул.
— Но я-то не на Слизерине! Ты что, не заметила за год, Эванс, что я гриффиндорец?!
— Даже слишком, — неожиданно подал голос Дейдара. Отведя с лица длинную чёлку, он указал на Сириуса лопаткой. — Проглоти свой гонор и веди себя, как человек. Ты, — ткнул он в сторону Джима, — хватит совать везде свой нос, люди и без тебя разберутся со своими проблемами. Ты, — обратился Дейдара к Лили, — не истери, нам до твоего Снегга дела нет, если он сам не будет нарываться на драку, его никто и не тронет, мм. Ты… — он повернулся к Хинате.