«Но на сладости стоит заканчивать налегать, — заметила себе Хината, пробуя пуддинг — он оказался не только красивым, но и чрезвычайно вкусным. — Или вернуться к более серьёзным упражнениям, чем утренняя растяжка», — добавила она, притягивая тарелку с лакомством поближе.
После она вернулась к словарям и закончила перевод к тому времени, как в библиотеке зажглись первые свечи. За окном холодно сиял ранний зимний закат. Высокие напольные часы с массивным маятником показывали половину четвёртого — до ужина больше двух часов, достаточно времени для дополнительного у директора.
Уже собирая вещи в потёртый рюкзачок, Хината замялась. Она никогда не слышала о том, чтобы профессор Дамблдор назначал кому-то дополнительные занятия. Впрочем, ну просто не может быть, чтобы подобного вовсе не случалось за все долгие годы его работы! Однозначно, такое было и раньше, может, случается и теперь — просто Хината не знает, ведь общается с небольшим кругом учеников. С чего бы кому-то делиться с ней подробностями индивидуальной подготовки на старших курсах, к примеру?
«Дейдара наверняка знает», — шепнула профессиональная паранойя. И в самом деле; круг общения подрывника куда шире, чем у Хинаты и Итачи вместе взятых. Более того, пока сама Хината налаживала отношения с однокурсниками, а Итачи вовсе замкнулся ото всех, Дейдара пробрался в компании старших ребят, что на самом Гриффиндоре, что за его пределами.
Говоря начистоту, Хината не знала, как относиться к данному обстоятельству. Паранойя доказывала, что большие по сравнению с Хинатой и Итачи осведомлённость и влияние Дейдары — это проблема. С другой стороны, настоящей проблемой факт являлся бы, только будь шиноби врагами. Враги ли они? Хината не бралась сказать. Не союзники точно; но ведь в последнее время Хината стала осторожно сотрудничать с Дейдарой, да и держал себя с ней подрывник — по крайней мере, с начала этого учебного года — нейтрально или даже с тенью дружелюбия. Конечно, верить в его искренность Хината не спешила — ещё свежи в памяти искалеченная лапка Пушистика и нож Дейдары, обжигающий холодом стали кожу в полутьме подземелий. К тому же Итачи настроен резко против него, и у этой неприязни явно давнее происхождение. Было любопытно, но вместе с тем Хината никогда не решалась спросить у брата, что есть камень преткновения между двумя в далёком прошлом коллегами.
Однако её ли это дело вовсе? Лезть в чужие отношения Хината не любила, как не любила вовлечённость посторонних в собственные. Пока всё остаётся на уровне морального конфликта, а не боя, Хината дала себе слово не вмешиваться. В конце концов, она должна доверять мнению Итачи; с Дейдарой же будет — не в ущерб брату! — поддерживать ровные или деловые отношения, пока это выгодно ей.
«Стоит попытаться прощупать, как много он знает о деятельности директора?» — засомневалась Хината, выходя из библиотеки, однако решила, что пока её с Дейдарой общение не на том уровне, когда подобные расспросы могут быть органично вплетены в беседу. Пообещала себе подумать о том, что можно предпринять на данном фронте, и на время спрятала мысли о делах шиноби как можно глубже в сознании.
Итачи считал, и Хината полностью соглашалась с ним, что профессор Дамблдор не чурается ментальной магии при зрительном контакте. Очень лёгкой, ненавязчивой — обычный ученик такого прикосновения к разуму даже не почувствует. Вместе с тем — Итачи как-то обратил внимание девушки, — слизеринцы из числа происходящих из древних магических семей никогда не встречались с директором взглядами — первый признак того, что подозрения шиноби не просто паранойя, и изучающие окклюменцию молодые волшебники также знают о трюках Дамблдора.
Быть может, как раз из-за директора Итачи в последнее время много читал о ментальной магии; мастер гендзюцу в родном мире, он наверняка преуспеет и в сходной специализации у волшебников. Впрочем, как поделился Итачи, легилименция, наиболее распространённая среди отраслей ментальной магии, сравнима с самыми примитивными, дуболомными гендзюцу, накинуть которые в состоянии и не особо талантливый чунин. Итачи сей факт неожиданно раздражал, и Хината дивилась: редкая вещь способна выбить из Итачи неудовольствие такого масштаба…
И вновь Хината поспешила задавить мысли о ремесле шиноби, сами собой полезшие на поверхность. Поднимаясь по знакомым лестницам, она закрыла глаза, двигаясь по памяти, полностью сосредотачиваясь на дыхании. Спокойствие. Равновесие. Самоконтроль. Никаких посторонних мыслей — только трансфигурация, превращение пера в бинт. Хината повторила про себя формулу, которую составила в библиотеке — тренированная память без запинок и ошибок выдала требуемое. Хорошо.
Хотя в нём мало кто бывал (по крайней мере, из тех, кто говорил об этом), местоположение директорского кабинета для учеников школы не являлось секретом. Вот и Хината свернула в редко используемый коридор, в середине которого притаилась ниша с каменной горгульей. Выглядела она откровенно отталкивающе, вдобавок пустые глаза как будто двигались вслед за появившимся в поле их зрения человеком. Хината поёжилась — так живо напомнила ей эта горгулья некоторых старейшин клана Хьюга.
— «Шоколадная лягушка», — переборов себя, проговорила Хината.
Горгулья тотчас пришла в движение, едва не выбив из разволновавшейся Хинаты рефлекторное принятие боевой стойки. Впрочем, девушке удалось удержать себя, и когда горгулья отскочила в сторону, открывая скрытую от глаз винтовую лестницу, Хината встала на её движущиеся ступени. Они вознесли девушку на площадку, куда выходила всего одна дверь с молотком в виде головы орла. Задушив колебания, глубоко вздохнув, Хината постучала.
— Войдите.
Дверь открылась в самую удивительную из виденных прежде Хинатой комнат Хогвартса. Круглая, со множеством окон, она была заставлена столиками, на которых примостились разнообразные приборы, мерно жужжащие, стрекочущие, выпускающие струйки дыма. Когда Хината переступила порог, на неё тут же уставилось великое множество глаз — стены кабинета оказались увешаны портретами пожилых в большинстве своём волшебниц и колдунов, которые тут же принялись перешёптываться. От их внимания, стрёкота приборов, Хината неуютно повела плечами.
— Здравствуйте, Хлоя.
— Добрый вечер, профессор, — быстро проговорила Хината, переводя взгляд на сидевшего за рабочим столом Дамблдора. Обложившись свитками, он над чем-то работал, задумчиво крутя между пальцами длинное и очень изящное перо.
— Проходите и присаживайтесь, — директор сделал жест в сторону стула перед своим столом, на который Хината поспешила усесться, поставив рюкзак на пол рядом с собой. — Вы дадите мне пять минут, Хлоя? Мне нужно закончить письмо министру магии.
— К-конечно, — вымолвила Хината, удивлённая тем, каким именно образом директор просит её подождать. Третий Хокаге, с которым Хината так часто в уме сравнивала Альбуса Дамблдора, оставил бы её ждать под дверью кабинета, пока не закончил бы с прочими делами.
— Не желаете чай?
— Спасибо, профессор, но нет.
Поглощённый мыслями, директор отстранённо улыбнулся ей и вернулся к письму, а Хината стала украдкой осматриваться — когда ещё доведётся побывать в этом месте? Кроме того, сбор информации — это настолько базовая, вбитая в подкорку шиноби деятельность, что Хината даже ни на секунду не задумалась, прежде чем приняться взглядом скользить по кабинету, подмечая детали. За её спиной стрекотали приборы, добавляя нервозности, и именно их Хината хотела бы рассмотреть, чтобы после выискать по описаниям в книгах, чем именно данные инструменты являются. Но, не уверенная, как к этому отнесётся хозяин кабинета, Хината не оборачивалась, изучая названия книг на полках (на видных ей стеллажах по большей части они касались трансфигурации и истории), скользнула взглядом по Распределяющей шляпе, покоившейся на полке за директорским столом, и насесту для птицы, теперь пустовавшему.