Итачи отвернулся от обоих и обратил взгляд на Хинату и Рейнальда, прогуливающихся по берегу Чёрного озера. Вокруг них нарезал круги, заливаясь счастливым лаем, пёс, которого Уолтер периодически обещал отравить, если Мальсибер не заставит собаку заткнуться. Но Хинате пёс явно нравился, и она сама играла с ним, бросала мяч, чесала за ухом. Всё под пристальным взглядом Рейнальда.
— Устроить бы мальцу проверку в Цукиёми на чистоту намерений, а, Итачи-сан? — подзудил Кисаме.
— Так он поступил с другом Саске, да? — спросил Шисуи у мечника, и тот акульи улыбнулся.
— У Хинаты своя голова на плечах, — произнёс Итачи, неотрывно следя за Хинатой и Рейнальдом. Он часто за ними следил. Но Хината об этом никогда не узнает.
— Что вы от неё морозитесь, Итачи-сан? — раздражённо вздохнул Кисаме. — Нормальная девка, понимающая. И оберегать от всего мира её не надо.
— Да и Саске тоже не надо было, на самом деле, — вставил Шисуи.
Итачи моргнул и оказался в купе покачивающегося на ходу «Хогвартс-Экспресса».
— …У тебя большое сердце, нии-сан, но тебе не стоит тратить все его ресурсы на меня, — Хината заглянула ему в глаза, пытаясь спрятать свою боль, чтобы не тревожить Итачи. Он мимолётно поджал губы и взял её за неповреждённую руку.
— Больше мне не на кого.
— Это вовсе не так. Откройся миру. Он не так жесток, как наш родной.
— Ты мне это говоришь? — Итачи посмотрел на её покалеченную руку, кости которой скрепляла уродливая металлическая конструкция.
— Со всей убеждённостью, — кивнула Хината.
— Видишь, не только мы тебе это говорим, — прошептал на ухо Шисуи.
— Как будто это меняет дело, — хмыкнул Кисаме, разваливаясь на сидении. — От нас с тобой, Шисуи, Итачи-сан отмахнётся, потому что мы всего лишь выверты его подсознания. А девчонка, по его мнению, слишком маленькая, добренькая и нежненькая химе, чтобы решать самой и тем более влиять на решения Итачи-сана.
— Неправда, — резко возразил Итачи.
— Споря сейчас, вы только себе делаете хуже, зарабатывая шизофрению, — заметил Кисаме.
— Кроме того… — протянул Шисуи.
Дверь купе резко распахнулась, и порог переступил Дейдара.
— С первым сентября, мм.
— Моё недоверие к его заинтересованности в Хинате более чем обоснованно, — сказал Итачи, наблюдая за тем, как подрывник из воспоминания усаживается на сидение напротив них с Хинатой.
— Успокойтесь, я не за дракой, — заявил Дейдара, рассматривая обоих. Его взгляд задержался на искалеченной руке девушки. — Кто это тебя так?
— Что тебе нужно, Дэвид? — холодно уточнил Итачи и не мог не заметить тень обиды, скользнувшую по подвижному лицу подрывника.
— Я вот что подумал, Итачи-сан, — протянул Кисаме, — вы же не приспособлены к жизни в одиночку.
Итачи полноценно вздрогнул.
— Что, прости? — повернулся он к напарнику.
— Слушай, а Кисаме в чём-то прав! — удивлённо поддержал его Шисуи. — Мы с самого детства были с тобой вместе, считай, почти не расставались до тех самых пор, пока мне не пришлось умереть…
— После чего вы прямиком попали в Акацуки и стали работать со мной, — подхватил Кисаме, скалясь. — Славные были деньки, Итачи-сан. Ну, после того, как мы друг к другу притёрлись.
— С этим я не спорю, — проговорил Итачи, раздражаясь. — Однако не понимаю…
— А в этом мире ты привязался к Хинате и воспринимаешь её заменой нам, — Шисуи вдруг сузил глаза. — Кстати, Итачи, ты правда считаешь, что я не замечал тень в кронах, когда выбирался изредка прогуляться с приятелями?
— А ваше выражение лица, когда Лидер давал нам совместные миссии с кем-то ещё? — Кисаме весело хмыкнул и сказал Шисуи: — Но в одном ты неправ, лохматый. Девчонка им воспринимается не как напарник — она Итачи-сану в этом мире Саске заменяет.
— Твоя правда! — согласился Шисуи и снова попытался пригладить волосы.
Оба пристально посмотрели на Итачи.
— Нет, — мотнул он головой. — Мне не нужен напарник.
— В одиночестве вы дожились до того, что боитесь соваться в собственный внутренний мир, потому что воскресили здесь Шисуи и меня из-за того, что в реальности вас некому уравновесить, — серьёзно заметил Кисаме.
— А баланс очень важен, — добавил Шисуи.
— Дейдара не самый плохой напарник из возможных, — Сасори прислонился спиной к закрытой двери купе, скрестив на груди руки. — Кроме того, теперь он больше не тот юнец, которого ты заставил вступить в Акацуки. Он повзрослел и многое перенял у меня.
— Это ни хера не плюс. Ты нам не нравишься, — заявил Кисаме, буравя кукловода неприязненным взглядом.
— Взаимно, — спокойно откликнулся Сасори. — Да, вот ещё что, — он подошёл ближе и протянул официального вида белый конверт. Удивлённо приподняв брови, Итачи принял его.
— Майкл? Пришла почта?
Итачи скосил взгляд в сторону кухни, откуда доносился голос Сэма Грейсона.
— Да, сейчас принесу, — отозвался он и опустил взгляд на конверт в своих руках. В графе «Отправитель» значилось:
Банк Вестминстера,
41 Лотбури, Лондон
Глубоко вздохнув, Итачи открыл глаза в реальном мире.
— Успех… — тихо сказал он сам себе и вытер скатившиеся из уголков глаз слёзы.
========== Глава 30. Фальшивые улыбки ==========
Прислонившись спиной к стене, Дейдара внимательно слушал, как в соседней комнате переговариваются родители.
— …не можем отказать. Раз сама министр просит тебя…
— Юфимия, ты должна понимать: пусть слова выведены рукой Юджины, принадлежат они Альбусу. После всех отказов, которые я дал лично ему, Альбус, по всей видимости, решил попытаться воззвать к моим патриотическим чувствам.
— Так ли важна подоплёка в данной ситуации, дорогой? Положение дел становится всё хуже, и если мы можем как-то помочь…
— Я не политик, милая. Я столько лет держал от политики дистанцию не для того, чтобы оказаться в неё вовлечённым сейчас. Это по меньшей мере небезопасно.
— Конечно, я понимаю…
Громко хлопнула входная дверь дома, и в холл влетел припорошённый снегом Джим. Дейдара цыкнул про себя. Родители в гостиной замолчали. Как будто уже совершённого мало, Джим, заметив Дейдару, стоявшего у стены, недоумённо вскинул брови и громко осведомился:
— Ты что?..
Дейдара махнул рукой, обрывая его. Досадуя на брата, так невовремя появившегося, так мало понимающего в конспирации, несмотря на все попытки донести до него хотя бы основы, Дейдара прошёл мимо Джеймса к лестнице, ведущей на верхние этажи: всё равно родители сейчас не продолжат свой тревожный разговор полушёпотом.
С самого первого дня в Годриковой Впадине каникулы проходили в непривычно напряжённой атмосфере. Родители были чем-то взволнованы и едва считали, что Дейдары и Джеймса нет поблизости, принимались шептаться. Уже полнедели Дейдара пытался выяснить, о чём конкретно, но успеха не достиг — отчасти из-за осторожности родителей, отчасти из-за долбоебизма Джима.
На того тесное общение с Сириусом и Хвостом плохо, на взгляд Дейдары, влияло: братец тупел на глазах, полностью забывал об уроках, что Дейдара преподавал ему до школы и прошлым летом. Какие там физические упражнения — теперь все мысли Джима крутились вокруг шалостей, которые можно провернуть в школе. Нет, сами по себе его «предприятия» могли даже быть полезными, помогая отточить необходимые на операциях навыки… Но Джим-то словно забыл о существовании таких базовых понятий, как скрытность, тишина… мозг. Им он пользовался всё реже, чем нередко портил карты Дейдаре.
А что ещё хуже, Джим совершенно не понимал причины недовольства им брата. Вот и теперь вместо того, чтобы извиниться за сорванную слежку, он, догнав Дейдару на втором этаже, ворчливо проговорил:
— Что уже опять не так, а?
— Всё то же, — ответил Дейдара и попытался в сотый раз за полгода объяснить: — Сколько тебе повторять: когда я стою где-то тихо, не надо ко мне подходить, меня окликать, да и желательно вообще не производить лишних звуков. В такие моменты я, скорее всего, в засаде.
— Какая ещё засада у нас дома?
— Какая надо, Джим.
— Ты никогда мне ничего не рассказываешь! — вспылил Джеймс, порывисто тряся кулаками.