Не выходит. Когда-то в детстве он мог легко сделать это, но не теперь, со всё ещё не развившимися глазами. Отсутствие Шарингана ощущалось чем-то сродни потери руки — всё время хочешь что-то взять ею, но не можешь. Шаринганом Итачи хотел брать детальную информацию о мире, без которой тот казался плоским, блекло-серым. Особенно в Лондоне.
— Эй, Майкл! Пойдём с нами в снежки играть, — предложил ему Ланс, сосед по комнате.
— Я лучше останусь.
— Ну, как знаешь…
Социализироваться со «сверстниками» по-прежнему не было в планах Итачи, и он отгораживался от них, как мог. Со временем почти все в приюте поняли и прониклись тем, что Майкл Холмс — одиночка, и попытки расшевелить его являются бесполезной тратой времени. Итачи подобная репутация устраивала. Он не хотел отвлекаться на глупости, сосредоточенный на Шарингане.
Как-то раз Хината спросила, почему он до сих пор не пробудил свой Кеккей Генкай, и Итачи тогда не соврал с ответом: проблема была в самом деле в эмоциях. В том, что в этом мире эмоций, способных активировать Шаринган, вызвать в нём не могло ничто. Вероятно, определённую роль также играл тот факт, что за годы, прошедшие с обретения Шарингана в своём настоящем детстве, Итачи сильно зачерствел, научился давить чувства. Сейчас идеальный контроль, которым полушутливо полуискренне восхищался Кисаме, играл против Учихи. По этой причине Итачи так много медитировал в последние месяцы.
С улицы донеслись возбуждённые голоса — то дети вывалили на улицу шумной гурьбой. Рассеянно наблюдая за ними из окна спальни на третьем этаже, Итачи думал о глазах, не концентрируясь на игре детей. Он хотел вернуть своему миру былую глубину. И в то же время боялся, страшился до ужаса, что после нескольких лет опять начнёт…
— Майкл, Майкл! Пошли на улицу-у-у!..
К сожалению, его отчуждённость принимали не все. Вот, например, Ланс, мальчишка на год старше Итачи, или эта Элли, такая назойливая…
— Я не пойду. Спасибо за приглашение.
— Ну Майкл! — Элли подошла ближе, надув пухлые губки. — Будет здорово! Конни и Патрик строят стену, эту, как её?.. бар… балли…
— Баррикаду?
— Да! — девчонка хлопнула в ладоши. — У-у, ты такой умный!
— Ещё раз благодарю за приглашение, Элли. Я не пойду.
— Ну ладно тебе, Майкл!..
— Нет!
Элли вздрогнула и уставилась на него широко распахнутыми глазёнками. Цыкнув про себя, Итачи поспешил взять под контроль всколыхнувшуюся смертоносным облаком Ки.
— Иди к друзьям, Элли, — холодно проговорил он. — Оставь меня в покое.
На её пронзительные глаза навернулись слёзы, и Элли убежала — её рыдания раздались дальше по коридору. Итачи со вздохом зажмурился и потёр переносицу. Общаться с детьми он однозначно разучился за годы, минувшие с детства отото. Хотя, и тогда-то он имел дело — к счастью — лишь с младшим братцем…
Итачи не хотел думать о Саске, но мысли сами собой лезли в голову. Где он сейчас — в Конохе или вновь подался прочь из деревни, которая уже вряд ли станет полноценно его? Служит деревне или стал нукенином? Женился ли, завёл ли детей?.. С войны в мире шиноби минуло — если предположить, что время в двух мирах течёт одинаково, — уже шесть долгих лет. Могло случиться что угодно. Мог ли отото стать счастлив?.. Итачи хотел в это верить. Очень на это надеялся.
Новые шаги он скорее почувствовал, чем услышал, и опять повернулся от окна ко входу. Хината замерла на пороге комнаты. Её серебристые глаза взирали настороженно и с тенью глубоко спрятанной, но оттого не исчезнувшей из души опаски.
— Всё в порядке, Майкл?
— Да, Хлоя.
Она осмотрелась, словно в поисках трупа. Вновь вернула Итачи своё сосредоточенное внимание.
— Разве ты не идёшь на улицу?
— Как и ты.
В повисшем молчании девочка вдруг смутилась и отвела глаза. Итачи прищурился; кажется, не он один борется с мыслями и воспоминаниями.
— Х-хорошо, тогда… увидимся позже?
— Да.
Хината ушла, и Итачи перевёл взгляд обратно за окно, на играющих детей, среди которых ему не было места.
Проведя долгие годы бок о бок с сильнейшими шиноби — вначале Конохи, а после и других деревень, — Итачи пришёл к неутешительному выводу: высокоуровневые ниндзя просто не могут жить нормальной жизнью. Она их пугает.
— Знаешь, Итачи, — поделилась Конан, когда они шли вдвоём по безлюдным улицам Амегакуре, — есть один человек, мужчина… Не так давно он предложил мне бросить всё и уехать как можно дальше отсюда, от Элементарных Наций.