— И-итачи?..
Итачи на рефлексе ударил по руке, протянувшейся к нему. Откатился в строну, припал на три точки и уставился на человеческую тень в ожидании развития атаки. Тень, однако, не сдвинулась с места.
— П-прости, я… я услышала, и… я не должна была…
Хьюга Хината. Лондон. Видение.
Итачи опустился на колени и прижался лбом к полу, тяжело дыша. Его била крупная дрожь. Только теперь он осознал, что губа прокушена, а на глазах — слёзы.
— Тренировка, — прохрипел он и слизнул с губы кровь. — Просто тренировка.
— Твои глаза…
Итачи моргнул — и шумно вздохнул, вновь ощутив то пьянящее чувство невообразимой чёткости, которое давал…
— Т-ты… ты пробудил Ш-шаринган?
Итачи уставился на неё, теперь ясно различая силуэт. Прижатую к груди правую руку. Расширенные серебряные глаза.
— Да, Хината.
Она заинтересованно подалась вперёд.
— Но как?.. — и тут же дёрнулась, отпрянула. — Прости, я, наверное, не должна спрашивать…
— Всё в порядке, — прошептал Итачи, сглотнув; в горле отчаянно пересохло. — Медитация пополам с самоиллюзией. Точнее, самоиллюзия внутри медитации. Я смог погрузиться… и вызвать нужные чувства.
— Это… — Хината осеклась, явно не зная, как выразить словами свои мысли. Замявшись, она отошла в сторону и вернулась к нему со стаканом воды.
— Спасибо, Хината.
— П-пожалуйста… — она смущённо отвернулась и, пока он пил, смотрела в сторону старого серванта с провалившимися полками. — Я рада, что у тебя получилось, Итачи, — вдруг на одном дыхании выпалила она и потупилась.
Итачи устало, но довольно кивнул.
— Спасибо, Хината, — повторил он и вернул ей стакан.
На следующий день дети в приюте вскочили рано и первым делом понеслись в большую гостиную.
— Быстрее, быстрее, Майк! — сопел Ланс, подпрыгивая на месте от возбуждения. — Быстрее к ёлке! Там все наши подарки!..
— Иди, не жди меня, — посоветовал Итачи без особого желания вставать. Свой подарок на это Рождество он уже получил.
К тому времени, как он спустился вниз, все дети уже похватали подарки, разорвали красивые обёртки и теперь обменивались впечатлениями от полученного. Мимолётно взглянув под дерево, Итачи обнаружил коробку и свёрток.
— Только твоё осталось, — сообщил ему Ланс, уже носящийся по комнате с новым деревянным мечом.
— Моё?.. — Итачи дёрнул бровями, но подошёл. Ланс не соврал — к ленте на коробке была прикреплена бирка с его здешним именем. Но и к свёртку тоже.
В первую очередь Итачи, повинуясь инстинкту, вскрыл коробку. Там он обнаружил томик стихов Шиллера и небольшую записку:
Твои родители оставили тебе некоторое количество денег, которые хранятся в канцелярии приюта. Ты всегда можешь обратиться за ними к миссис Стоун.
Строчки были написаны рукой покойной миссис Пламм — Итачи узнал её почерк, косой и витиеватый. Новость о деньгах порадовала, но и всколыхнула грусть, которую Учиха поспешно задавил. Хватит с него чувств на сегодня.
Спрятав в карман записку и отложив на время Шиллера, Итачи взял в руки свёрток. Его содержимое было упаковано в неяркую, более дешёвую бумагу, но предельно аккуратно. Его имя на бирке было выведено чётко и некрупно. Итачи осторожно развернул обёртку, и ему на колени выпал вязаный красный шарф.
Сердце вдруг пропустило удар. Итачи выпрямился и заозирался, пока не нашёл взглядом Хинату. Она робко, несмело улыбнулась ему из дальнего угла комнаты. И Итачи улыбнулся в ответ.